До мурашек. Об играх со временем, неосторожных желаниях и о ворчунах, вечно спасающих мир

– Всю подвеску тут оставлю вместе с позвоночником, – выговаривался Тихон невидимому собеседнику. – А ещё эти дурацкие полосы: то чёрные, то белые, то сплошные, то прерывистые – все глаза мне сломали. Задолбало!

Наконец за очередным поворотом показалась та, что вызвала эвакуатор.

– Что так долго? – набросилась на Тихона женщина со шприцем в руках.

– Стоп! – испуганно крикнул на неё Тихон. – Иголку‑то спрячьте, я же не ваш пациент.

– Простите ради бога, – спохватилась женщина и отвела руку. – Вот, – показала она на свои начинания, – забирайте, я их бросаю окончательно.

Тихон не спешил. Он медленно вылез из кабины, подошёл к начинаниям, у которых одно колесо провалилось в яму и, внимательно осмотрев их со всех сторон, спросил:

– То есть вы, попав в глубокую проблему, сразу решили вызвать эвакуатор? – он посмотрел на даму, иронично подняв одну бровь.

– Знаете, сколько этих проблемных ям по пути было? – воззрилась она на него.

– Ну, судя по тому, что колёса целы и вы спокойно можете ехать дальше, делаю вывод, что не так уж и много.

– Много! – сорвалась на крик женщина. – Я боюсь! Ничего не выходит! Сто́ит мне только за что‑то взяться, как я сразу начинаю в эти ямы проваливаться!

– Пф-ф, – фыркнул Тихон. – А как вы хотели? Чтобы сразу да на гладкую дорожку и накатиком к финалу? Нет, дорогая моя, так не бывает, – замотал он головой, глядя прямо в глаза пострадавшей. – Вы врачом решили стать! Тут пока все ямы не соберёшь, на ровную дорогу выехать не получится. Да и вообще на моей памяти ни один врач ни разу на ней не был. Всю жизнь приходится трястись, биться, проваливаться, ремонтироваться. Тут уж, увы, такая профессия.

– Я не смогу… – Женщина потёрла глаза, ненароком размазав тушь по лицу.

– Зря вы так… – Тихон открыл капот и начал осматриваться. – У вас очень мощное желание, потянет в любую гору! А ещё прекрасная теоретическая база. Кое-где подтянуть, конечно, надо, – он потрогал за слабенькие гайки, – но это нормально. В процессе, пока будете работать, подтянете. А ещё у вас есть талант!

– Правда? – просияла женщина.

– Да, вон он, видите, торчит за мечтами? Да вон же – за тормозными трубками сомнений.

– Ага, кажется, вижу, – соврала женщина.

– Повезло: он у вас в комплекте шёл, так что есть всё необходимое, чтобы продолжить путь. Бросить всегда можно, но какой смысл тогда начинать?

– А если не получится? Что тогда? – прошептала она.

– Получится – не получится… – передразнил её Тихон. – Что вы всё рассуждаете? Домкрат доставайте, будем сейчас вытаскивать вас из этой ямы.

– Даже не знаю. Мне кажется, что я не смогу. Я плохой врач… Хочу всё бросить… Может, лебёдкой? – женщина с надеждой посмотрела на эвакуатор.

– Шмелёткой! – снова передразнил Тихон. – Я тут не подъеду, доставайте инструмент, раз хотите всё бросить. Да побыстрей, мне некогда, – командовал он.

Врачиха пять минут рылась в багажнике, а когда достала домкрат, увидела, что Тихон уже подстелил ей картонку на асфальт.

– Я сама, что ли, должна? – удивилась женщина.

– У меня спина больная, мне нельзя, – соврал Тихон.

Женщина встала коленями на картонку и, подсунув домкрат, начала потихоньку поднимать свои начинания вверх, то и дело подкладывая всякие фиксаторы, чтобы снова не упасть в ту же яму. Когда колесо полностью вылезло из дыры, женщина по совету Тихона натаскала камней и закидала ими яму.

– Ну что, теперь сможете забрать? – вытирая пот со лба, спросила она у него.

– А смысл есть? – кивнул Тихон в сторону залатанной ямы. – Смотрите, какую работу проделали. Вы же больше никогда в эту яму не угодите.

Женщина присела на бордюр и, отдышавшись, осмотрела фронт проделанных работ. Каждый камень – это её личная победа: правильно поставленный диагноз, вылеченная болезнь, спасённая жизнь.

– Да уж. Работа была не из лёгких, – согласилась она. – Да и дорога явно стала ровнее. Думаете, сто́ит ехать дальше? – в её взгляде всё ещё читались сомнения.

– Думаю, после того, что вы сделали, бросать будет как минимум обидно, – ответил Тихон и, нагнувшись, поднял с земли большой камень, а затем скинул его с пути.

– Вы же сказали, что у вас спина болит! – Женщина вскочила на ноги.

– А вы сказали, что ничего не сможете и что вы – плохой врач, – парировал Тихон, – но сами себя вытащили! Вот и думайте теперь.

Он подождал пять минут, пока женщина собиралась с мыслями, а когда заметил на её лице проступающую улыбку, спросил:

– Ну что, я поеду?

– Да, езжайте. Я, если что, вас ещё наберу, – кивнула она и, потерев ладони, тихонько сказала про себя: – Я сама, я хороший врач.

Тихон довольно кивнул и, запрыгнув в кабину, завёл двигатель.

Не успел он проехать и сотню метров, как увидел жизнь, припаркованную под знаком «Стоянка запрещена». Внутри неподвижно сидел пожилой мужчина, уставившись в одну точку.

– Отец, – постучал в окно Тихон, – ты чего остановился? Написано же: стоянка запрещена. Надо двигаться дальше.

– А зачем? – отрешённо спросил мужичок, не поворачиваясь к Тихону.

– Как это зачем? – удивился Тихон. – Затем, что тормозить нельзя, надо продолжать жать на газ, ехать дальше.