До первого снега

– Какого чёрта! – ору навзрыд, не понимая, что происходит. – Немедленно открой! Выпусти меня!

– Шуми сколько влезет, но, кроме крыс, притаившихся в темных углах подвала, тебя никто не услышит!

– Будь ты проклят, Сальваторе! – кулаки горят от бессмысленных ударов в дверь, а желудок сводит от ужаса.

– Даю тебе сутки, чтобы поумнеть, – веселится снаружи мерзавец. – Надеюсь, ты хорошо запомнишь урок!

А дальше тишина и пожирающая своим зловонием тьма.

Глава 7. Вик

– Толедо, ты здесь? – барабаню по холодному металлу ворот автомастерской, а затем боком пытаюсь открыть ржавую дверь, дабы не запачкать ту собственной кровью. Скрежещущий звук накаляет и без того распалённые за день нервы. Я устал. Вымотан и избит.

– Толедо! – ору ещё громче, звуком своего голоса сотрясая хлипкие стены мастерской, а сам обессилев приземляюсь на гору покрышек в углу. – Где ты там, брат? Ты мне нужен!

Бросаю беглый взгляд на свои ободранные ладони, которые неприятно печёт, а затем сплёвываю кровь, что скопилась во рту.

– Какого чёрта, Вик? – вместо приветствия обрушивает на меня свой гнев Дани. – Мика же просила тебя не драться!

– Мика! Мика! – если бы только Толедо знал: я уже сто раз пожалел, что ввязался в эту аферу. – Мики здесь нет, брат!

– Да какая разница? Ты ей обещал!

– Обещал, – соглашаюсь с другом: он прав, чёрт возьми! – Но что поделать, если Санчес так и не научился проигрывать.

– Скорее ты, Вик, не научился молчать! – выплёвывает Дани и с полки над моей головой достаёт импровизированную аптечку. – Что на этот раз?

– Ничего нового, – шиплю, пока драную кожу обжигает спиртовая салфетка.

– Вик!

– Говорю же, ничего нового! Да полегче, брат! – смахиваю руку Дани, когда жжение становится нестерпимым.

– У тебя бровь рассечена, – Толедо не обращает на меня внимание и вновь начинает обрабатывать ссадины. – Да и нос. Зубы на месте?

– Вроде да.

– Кого на этот раз увёз урод?

– Кьяру.

– Кьяру? Не помню её.

– Девчонка Хуго. Идиот будто первый день в команде. Да неважно.

– Неважно? – Дани бросает мне под ноги очередную салфетку в алых разводах. – Ты серьёзно?

– Мы успели, Дани! Успели! Парни Санчеса её не тронули. Всё нормально!

– А если бы не успели? – в мастерской повисает молчание.

– Брат, я каждого предупредил! Ни по разу! Если кто-то считает, что это шутки, то что могу я?

Из сезона в сезон повторяется одно и то же: парни из Эскеля перед финалом увозят из города чью-нибудь подругу и обещают отпустить ту, если мы сольём игру. А если нет…

– Санчес не умеет играть честно, а его фишка с подругами игроков не нова! – констатирует Дани, как и я не понимая, почему Хуго не спрятал свою девчонку.

– У придурка фантазии в башке абсолютный ноль! Одно и то же каждый год!

– Погоди, но Хуго – запасной! Какой толк было выводить его из игры?

– Думаю, изначально Санчес метил в меня. В школе только и разговоров…– хочу сказать, что новенькая, за которую просил Анхель, вызывает слишком много вопросов у окружающих: ещё никому я не спускал такого поведения, как этой малышке, да и только глухой не слышал, как я заявил, что она – моя! И не будь она сестрой Мики, я бы сам с радостью отдал эту куколку с характером самого дьявола в руки Санчесу. Но Дани всё трактует по-своему, а спорить с ним желания нет.

– Потому что Мика не в городе! Верно? С Санчесом надо что-то делать!

– Уже! – ухмыляюсь, ощущая, как кровь вновь начинает сочиться из разбитой губы. – Поверь, этот отморозок своё получил! А ты чего прилизанный такой?

Только сейчас замечаю, что Толедо в кои-то веки сменил свои драные джинсы, да и вообще весь сияет.

– Погоди, ты причесался? – сквозь боль в губе, ржу на весь гараж. – У тебя свидание, что ли?

– Тихо сиди, – рявкает Толедо, цепляя на моей брови пластырь.

– Дани! Кто она? – не могу успокоиться: я угадал!