До первой ошибки. Рассказы о минере.

— Так, хорошо идет, хорошо. Навались! — приговаривал Алексютович, выбирая из воды шхимужгар, хотя шлюпка, прыгая на волнах, почти не двигалась с места. Нужно было повторить все сначала: встать на панер, прицепить к шхимужгару толовые шашки и спустить их на торпеду. Но тогда гребли двое, а сейчас — один. Алексютович настороженно поглядывал на помощника. Но тот сейчас ничего не замечал, только греб и греб.

Алексютович терпеливо ждал, когда шлюпка станет над торпедой. Облака над городом потемнели, и берега бухты окутывал сероватый туман. Наступал вечер.

— Навались, старшина, — крикнул Алексютович, хотя Чунин греб из последних сил.

Наконец шхимужгар встал вертикально.

Алексютович схватил связку толовых шашек и не мог ее поднять одной рукой. Одеревеневшие мокрые пальцы не слушались, спина не сгибалась. Волны швыряли шлюпку, и Чунин едва удерживал ее на панере. Зацепив шашки за шхимужгар, Алексютович с трудом перекинул связку через низкий борт шлюпки и, потравив провод, опустил груз на торпеду.

— Отходить! — крикнул он Чунину.

Старшина стал машинально грести назад. Подхватываемая волнами шлюпка понеслась к берегу, и Алексютович едва поспевал разматывать провод с катушки.

«Вдруг опять взрыва не будет?!» От этой мысли перехватило дыхание. Он знал, что в третий раз к торпеде они сейчас не подойдут.

Красный буек полетел за борт и запрыгал на волнах. Кончился и провод на катушке.

— Весла в воду, — скомандовал Алексютович. — Удерживать…

Он присоединил провод к подрывной машинке, глаза его лихорадочно заблестели.

— Ну, ни пуха ни пера!

Рука минера резко крутнула ручку, и глаза широко раскрылись. Чунин заметил, как лицо Алексютовича расплылось в счастливой улыбке. Вслед за этим раздался приглушенный взрыв, и вверх поднялся огромный столб пенистой воды. В изнеможении Чунин выпустил из рук весла и склонил голову. Не было силы шевельнуть рукой, ногой…

Алексютович беззвучно рассмеялся.

В РЫБАЦКОЙ ГАВАНИ

Вахтенный сигнальщик берегового поста заметил какой-то круглый предмет, который то появлялся на гребнях волн, то исчезал в пучине. Что бы это могло быть? Бочка из-под рыбы? Стеклянный шар, оторвавшийся от рыбацкой сети? Да это же плавающая мина! Ветер несет ее прямо в гавань, на траулеры. Сигнальщик схватил телефонную трубку и позвонил в порт.

Через полчаса в рыбацкую гавань прибыл Алексютович. За ним, с брезентовой сумкой на плече, едва поспевал матрос Соловьев. Старшины Чунин и Кондратьев демобилизовались, и инженер-подполковник взял себе в помощники молодого матроса.

Мина тяжело раскачивалась на волнах в нескольких шагах от серых камней, что торчали из воды у самого берега. Вот-вот ударится колпаками о камни. Ее надо задержать, оттолкнуть от камней и направить на отмель.

— Соловьев, к мине! Удержать! — скомандовал он. Соловьев не тронулся с места. Глаза его испуганно расширились. Он со страхом смотрел на мину.

После второго окрика Соловьев сбросил с плеча сумку с инструментами и… побежал за насыпь.

— Размазня! — подхватив сумку с инструментами, Алексютович кинулся к мине.

Алексютович вошел в воду. Он прислонился спиной к камню и хотел оттолкнуть мину ногой, но нога соскользнула, и набежавшая волна обрушила на него полутонный железный шар. Он вскрикнул от боли и до крови прикусил нижнюю губу. Левая рука оказалась между корпусом мины и камнем. В глазах поплыли мутные круги. Алексютович чувствовал, что куда-то падает. Омытый холодной водой, он очнулся.

«Сейчас ударится о камень и взорвется», — мелькнула тревожная мысль. Алексютович грудью навалился на мину. Левым плечом он уперся в корпус мины и правой рукой попытался достать ключ из сумки, которая лежала тут же на камне. Тупая ноющая боль сковывала движения. Алексютович опустил поврежденную руку в соленую морскую воду. Оглянулся — Соловьева не видно.

«Молодой еще совсем. А у страха глаза велики»,— подумал он о матросе и снова потянулся к сумке. Едва наложил ключ на свинцовый колпак, как мину подкинуло на волне, и ключ полетел в воду. Алексютович выругался, навалился на железный шар всем телом, стремясь оттолкнуть его подальше от камня. К счастью, в сумке был запасной ключ.

Вывинчивать колпак одной рукой неудобно и, главное, долго; Алексютович выбился из сил. А волны, перекатываясь через мину, уже несколько раз накрывали его с головой.

Вздох облегчения вырвался из его груди, когда первый колпак упал в воду. Он протянул руку с ключом ко второму колпаку, но волна снова подбросила мину, и Алексютович ощутил острую боль в груди. Дыхание перехватило. Хотел расстегнуть крючки на воротнике кителя, но в руке — ключ. Потеряешь его — тогда конец. Пересиливая боль, уперся в мину, но сгоряча не рассчитал. Мина соскользнула с плеча, и волны опять бросили ее на Алексютовича. Снова — режущая боль в груди. Казалось, кто-то вонзил длинный нож между ребер. Он выпустил мину и погрузился в воду…

Когда он выплыл, мина раскачивалась у самого камня. Алексютович рванулся к мине и протиснулся между ней и камнем. В этом было единственное спасение от взрыва.