До последнего звонка

— В общем, да. Я хотела остаться, а он, конечно, хотел уйти, потому что все освистали его исполнение All Shook Up. Мы разругались у паба в основном потому, что он не дал мне насладиться успехом, и еще потому, что у меня в жизни все хорошо, а у него наперекосяк, и потом, когда мы ехали домой на его мотоцикле, он вдруг остановился посреди чертовой Хакни и велел мне проваливать.

— Он просто кинул тебя там?

— Да, он сказал, что на мне мир клином не сошелся, и чтобы я не воображала себя центром вселенной, и что ему все осточертело, и он уехал.

— В таком случае к черту сайт. Ты выйдешь за меня замуж?

Оба расхохотались, и Ньюсон подумал, сможет ли он когда-нибудь в своей жизни разговаривать с девушкой о своих мечтах и не притворяться, что это просто смешная невинная шутка.

— Не принимай его обратно, — добавил Ньюсон.

— О чем ты? Конечно, я его не приму.

— Я серьезно. Он сделал тебе величайшее одолжение, свалив по собственной воле. Теперь он виноват, а ты обиженная сторона. Он проиграл свои права на тебя. Воспользуйся шансом. Не принимай его обратно.

— Послушай, я правда не собираюсь этого делать, и вообще, он сам ни за что не попросится назад.

— Вот увидишь, он вернется. Он поймет, что потерял. Он вернется, извинится, и, поскольку тебя легко использовать, ты примешь его обратно. Не делай этого.

— Легко использовать? Меня нелегко использовать. С чего это ты взял?

— Я это знаю.

— Ничего подобного.

— Это так Ты щедрая, открытая душа. Парни типа Ланса пользуются этим.

— Не пытайся делать мне комплименты.

— Я и не пытаюсь.

Ньюсон знал, что частенько пытался говорить комплименты. Но сейчас он говорил только половину правды. Да, Наташа была щедрая и открытая, но еще она была слабая, по крайней мере когда дело касалось Ланса. Какая сила заставляет таких уравновешенных девушек, как Наташа, ввязываться в деструктивные отношения? Наверное, страх, думал Ньюсон. Страх остаться одной.

Ньюсон жил один. Ничего страшного в этом нет. Он хотел сказать ей об этом. Он хотел взять ее за руку и посоветовать ей быть сильной. Он хотел убедить ее, что жить одной — это нормально, от этого не умирают, и можно даже найти в этом хорошие стороны. Никаких ежедневных споров насчет колпачка от зубной пасты или первого ломтика тоста из тостера. И конечно, никакого Ланса.

— Не принимай его обратно, только и всего.

— Послушай, Эд, он меня бросил. Он не вернется. Конец истории. А теперь заткнись.

— Он вернется.

— Я сказала, заткнись.

— Я тебе обещаю. Ты нужна ему. Он вернется.

— Нет. Да замолчи ты наконец!

В этот момент секретарша главы отдела пригласила их в кабинет.

Ньюсон не ожидал дружественного приветствия, и он был прав.

— Итак, давайте начистоту, — сказал шеф, просматривая заметки по делу. — Мужчину мучили полдня и всю ночь на тихой улице. Он… сколько раз его ударили?

— Триста сорок семь раз, сэр, — ответил Ньюсон.

— Триста сорок семь раз маленькой иглой. Жертва орет изо всех сил, крутом лужи крови, убийца вошел в дом посреди бела дня и связал горничную, появляется жена, он связывает и ее, ему хочется послушать музыку, поэтому он включает музыкальный центр и при этом не оставляет вам ни единой улики, и поэтому у вас нет ни одной стоящей идеи.

— У меня была идея, что это серийный случай, — сказал Ньюсон.

— Что? Одно убийство? Как одно убийство может быть серийным?

— Пока что мы не нашли подозреваемого среди знакомых жертвы. По-моему, это указывает на то, что искать нужно среди более широкого круга людей.

— А по-моему, это указывает на то, что вы просто ничего не нашли.

— Возможно, сэр, хотя мы искали.

— Постарайтесь искать получше, прежде чем увлекаться абстрактными теориями. Вы полицейский, а не журналист, и должны оперировать фактами.

— Да, сэр. Я понимаю.

— Отлично, и не смейте об этом забывать. Мне плевать, чему вас там учили в юридическом. В полиции работать — это тебе не парадную мессу служить. Здесь нужно бегать, пачкаться и, черт побери, работать с делом.

Уорд, как и многие коллеги, недолюбливал Ньюсона, видя в нем выскочку-карьериста. Сам шеф прошел все ступеньки. Он понимал, конечно, что Ньюсон очень умный, но все равно считал, что такому молодому человеку необходим опыт. Тот факт, что Ньюсон успешно справился с несколькими, казалось бы, безнадежными делами, только усугубил недоверие, с которым относились к нему некоторые офицеры. Он был так не похож на настоящего полицейского. Он был низкого роста, не интересовался спортом и слишком много улыбался.

Когда встреча закончилась, Наташа предложила Ньюсону палочку «Твикс».

— Нельзя позволять ему издеваться над собой.

— Ты же не думаешь, что он правда издевался.

— Конечно, думаю. Никому бы не позволила так со мной разговаривать.

— Еще как бы позволила, — сказал Ньюсон. — Ты позволяла Лансу издеваться над тобой много лет, а теперь ты даже позволила ему решать, когда прекратить это издевательство. — Сказав это, он понял, что зашел слишком далеко.

— Прекрати немедленно, — сказала Наташа, быстро моргая.

На секунду Ньюсону показалось, что она сейчас заплачет.