До последнего звонка

Собаки справились быстро. В уютной кухне лондонского особняка Дика Кросби вскоре была обнаружена фальшивая стена, за которой находилась комната пыток. Крошечная клетка целых два года, с момента похищения, служила домом лорду Сканлану МакГрегору. Позднее оказалось, что все это время Кросби подвергал Сканлана МакГрегора всем пыткам, которые использовал на других жертвах. Несчастный пэр являлся подопытной крысой тщательно спланированных нападений Кросби, и убийца бил его по голове книгами, разрезал и сшил верхнюю губу, у лорда были расплющены соски, кожа на груди была обесцвечена кислотой, на теле были уколы циркулем, а лобковые волосы выкрашены в рыжий цвет. Однако он выжил, и когда Ньюсон протиснулся в открытую дверь, лорд Сканлан МакГрегор поднял голову, мигая от непривычного света, и хриплым голосом, который все же не утратил великолепного аристократического выговора, сказал:

— Вы, похоже, не торопились, мать вашу. Где этот маленький ублюдок Кросби? Я его убью.

— Поздно, — ответил Ньюсон. — Я его уже убил.

Сканлан МакГрегор вернулся в палату лордов через шесть недель, успев проголосовать против запрета охоты на лис. Позже он заявил, что обучение в частной школе дало ему прекрасную подготовку к пребыванию в камере пыток в компании садиста и маньяка.

— Старина Сканлан МакГрегор, может быть, и ублюдок, но очень стильный ублюдок, — сказала Наташа, разглядывая толстую кожаную папку с меню в «Савой-гриль».

— Наташа, — сказал Ньюсон.

— Я буду большой стейк с кровью, — сказала она. — Надеюсь, мой желудок уже готов к этому.

— Наташа, — повторил Ньюсон.

— А ты что будешь? Это нужно отметить. Мы поймали серийного убийцу и больше не страдаем от гастроэнтерита.

— Наташа, — довольно громко сказал Ньюсон, и несколько человек за соседними столиками повернулись в его сторону.

— Что?

— Мы не можем больше работать вместе.

— Почему?

— Потому что я люблю тебя.

— Стыд и срам.

— Что? То, что я тебя люблю?

— Нет, то, что мы больше не можем работать вместе. Разве попробовать нельзя?

— Значит… это не стыд и не срам, что я тебя люблю? Или как?

— По-моему, это здорово. Просто здорово. Конечно, ты меня не знаешь, так что, возможно, скоро передумаешь, но…

— Никогда! Никогда, черт возьми. Послушай, Наташа. Я знаю, что сейчас еще очень рано об этом говорить, но ты согласна…

— Послушай, — сказала Наташа. — Ты, как всегда, прав. Еще слишком рано об этом говорить. Давай уже закажем. Я жутко голодная.