До самой смерти (ЛП)

Даже в интимные моменты с мужчинами, с которыми я встречалась на протяжении этих лет, я не смотрела на себя. Если уж совсем честно, то я даже и не раздевалась полностью перед кем-то.

На то были причины.

Точнее, их было всего две.

Мне стало неуютно от того, куда завели меня собственные мысли, и я опустила руки, приводя себя в чувства. Быстро закончив с умыванием, я вышла из ванной и выключила свет.

Прежде чем забраться в незнакомую кровать, я еще раз прошлась по гостиной и кухне, ощущая холод пола голыми ногами. Заметив ключ, который мама оставила на стойке в кухне, я сделала для себя пометку — добавить его на свой брелок. Рядом со стойкой была дверь. В каждых апартаментах был свой выход на старую деревянную лестницу, ведущую на общий балкон.

Я остановилась около двери и проверила все замки, убедившись, что они заперты. Мой желудок скручивало от нервов. Ощущая себя ужасно нервной, я еще раз повернула ручку, просто чтобы удостовериться. Определенно заперта. Вздохнув с облегчением, я отправилась в кровать, натянула теплое и уютное одеяло до самого подбородка и… уставилась в темный потолок. Даже после изматывающего пути, всех нервотрепок и бесконечного разбора вещей, я никак не могла уснуть.

С девятнадцати лет сон стал редким гостем, потому что он был единственным временем, когда я не могла себя защитить. На протяжении недели я боролась со сном каждой клеточкой своего организма, прежде чем все же проваливалась в него, о чем впоследствии горько жалела.

Но я все же задремала и это

случилось, как и всегда.

Его лоб прижимается к моему, и я знаю, что он не готов меня отпустить, и мне в нем это нравится. На самом деле, я люблю это.

— Тебе нужно зайти обратно, — говорю я, проводя руками по его груди. — Предстоит еще много чего выучить.

— Да, — бормочет он в ответ, но не уходит. Его губы скользят по моей щеке и наконец, находят мой рот. Он нежно целует меня и спустя мгновение углубляет поцелуй, затягивая меня до такой степени, что я уже готова умолять его забыть об учебе. Но вот он отрывается и поднимает забытый мною рюкзак. Он вешает мне его на плечо и вытаскивает волосы из-под лямки.

— Позвонишь мне попозже?

Попозже будет уже совсем поздно, но я соглашаюсь.

— Будь осторожна, — говорит он.

Я улыбаюсь в ответ, потому что это у него опасная работа, когда он не на учебе.

— Ты тоже. — Я машу ему и отворачиваюсь, потому что если я этого не сделаю, то он не отвернется первым, и мы так и продолжим стоять на ступеньках университетской библиотеки, целуясь остаток ночи.

Я преодолеваю половину лужайки, когда он кричит мне в след:

— Позвони мне, детка, я буду ждать.

Я с улыбкой машу ему в ответ и торопливо продолжаю свой путь вдоль здания лаборатории по тропинке, что ведет на парковку. Уже поздно, солнце давно село, а звезды скрылись за облаками. Парковка почти не освещена, потому что три из пяти фонарей не горят, а у колледжа никак не дойдут руки их заменить. Осталось всего несколько машин, и спустившись по ступенькам, я вижу среди них свою, там же, где припарковала ее.

Я замедляю шаг, подходя еще ближе. Темный рабочий фургон стоит рядом с моим «Фольксвагеном» со стороны водителя. Раньше там его не было, и я ощущаю смутную тревогу.