До седьмого колена

– Да бог с вами, – сказал Юрий, – обещаю. В конце концов, сейчас, на ночь глядя, этим никто не станет заниматься. Вот если бы эти показания положить поверх вашего трупа, тогда бы их, наверное, сразу прочли... Слушайте, а компьютер – это обязательно? Не проще ли написать от руки?

– Не проще, – рассеянно откликнулся Медведев, не глядя на Юрия. Под его пальцами уже дробно стрекотали клавиши, на экране будто сами по себе росли, удлинялись черные строчки. – Вы не пользуетесь компьютером? Счастливчик! Это такая отрава... Лично я совершенно разучился писать от руки, это настоящая пытка, а потом сам не могу прочесть то, что наковырял. И это при том, что когда-то у меня был очень неплохой почерк!

Юрий докурил сигарету и взял из пачки Медведева еще одну. Закат за окном кабинета догорел, небо прямо на глазах наливалось густой, очень чистой синевой, которая в погожие вечера предшествует наступлению настоящей темноты. В левом верхнем углу окна загорелась звезда; потом Медведев щелкнул клавишей настольной лампы, над столом вспыхнуло пятно резкого белого света, и звезды не стало видно – теперь вместо нее Юрий видел нечеткое отражение внутреннего убранства кабинета и себя самого, сидящего в кресле у заваленного бумагами журнального столика, с чужой сигаретой в зубах и с нетронутым стаканом виски у локтя. Одежда на нем медленно подсыхала. Медведев в углу трещал клавишами, он печатал двумя пальцами, но с очень приличной скоростью и почти не останавливался, чтобы подумать, как будто писал под диктовку или воспроизводил по памяти заученный наизусть текст. Впрочем, то, о чем писал, он действительно знал назубок, да и думал в последние дни, наверное, только об этом и ни о чем другом; к тому же времени до самолета у него было всего ничего, так что глубокомысленное ковыряние в ухе сейчас являлось для господина Медведева непозволительной роскошью.

Косолапый с силой ударил по клавиатуре, ставя последнюю точку, и вывел текст на принтер. Юрий с усталым интересом наблюдал за тем, как из серого пластикового ящика с жужжанием выползли два густо исписанных листа бумаги; Медведев выхватил их из приемного лотка, бегло просмотрел и, расчистив место на углу стола, поставил внизу каждой страницы число и подпись. Ручка у него была чернильная и явно очень дорогая – со своего места у журнального столика Юрий видел, как сверкало в свете настольной лампы золотое перо. ««Паркер», наверное», – подумал Юрий.

– Вот, – сказал Медведев, передавая ему бумаги, – этого должно хватить. Я не стал вдаваться в детали – в конце концов, пускай менты побегают за свою зарплату, если им это покажется любопытным. Ехать к нотариусу мне действительно некогда, простите, но, в конце концов, если вам удастся заинтересовать этим кого-то на Петровке, им не составит труда провести графологическую экспертизу. Образцов моего почерка сколько угодно и в банке, и здесь, дома.

– Да, – рассеянно согласился Юрий, глядя в бумаги. Медведев не обманул: показания были хоть и довольно конспективными, но исчерпывающе описывали как историю с Тучковым, так и аферу Далласа и Шполянского с раскруткой эстрадной группы «Мегатонна». – Спасибо, Михаил Михайлович. Я бы, конечно, справился и сам, но с этим мне будет намного легче.

– Вам спасибо, – сказал Медведев. – В конце концов, мне это ничего не стоит, а вы... В общем, хороший вы человек, Юрий Алексеевич. Желаю вам удачи. А сейчас прошу извинить, нам обоим пора.

Юрий пожал протянутую банкиром руку и вышел из кабинета, унося с собой драгоценные листки, в которых заключалось спасение Сереги Веригина. На прощание Медведев презентовал ему синюю пластиковую папку; помахивая этой папкой, Юрий сбежал по лестнице, пересек пустой холл первого этажа и вышел во двор.

Рядом с его машиной стоял широкий и приземистый черный «Мерседес» Медведева – солидный автомобиль для солидного человека. Юрий, любивший и понимавший машины, подошел к нему и одобрительно похлопал по гладкому, сверкающему отполированной краской крылу. Проклятый «мерин» немедленно завопил и заулюлюкал, панически моргая сигнальными огнями: караул, угоняют! Юрий поспешно отступил, отпустив сквозь зубы энергичное словечко, и сказал выскочившему откуда-то из-за угла охраннику Виталию:

– Извини, приятель, это я его случайно коленом задел.

Охранник молча выключил сигнализацию и так же молча пошел открывать ворота. Юрий сел за руль своей машины и покинул особняк Медведевых, устало радуясь тому, что эта неприятная история, кажется, почти закончилась.

Глава 14

Когда Юрий въехал к себе во двор, было уже совсем темно. Во мраке разноцветными прямоугольниками светились окна квартир, через открытые форточки доносилось бормотание работающих телевизоров и звон посуды.