До свадьбы заживёт

Дима замолчал, задумавшись, а Игорь тихо продолжил:

- Значит, и после смерти мы будем вместе. Души не умирают.

Страсть в синих глазах – пылающий огонь, а сами они - бездонное море. Гор заглянул в них и утонул. Как может синий цвет быть таким горячим? Игорь скользил губами по бронзовой коже, прикусывая легонько темные соски, кончиками пальцев по выпуклым мышцам, ладонью по смуглому бедру, ощущая и свою дрожь нетерпения, и наконец ртом по напряженной плоти, нежно обхватывая ее губами и полностью взяв в рот. Дима сладко вздохнул и выгнулся, он уже был готов излиться, когда Игорь внезапно отстранился. Димка даже застонал от разочарования и тут же почувствовал пальцы, осторожно проникающие в него. Все его тело дрожало от желания, он широко раздвинул ноги, сгибая их в коленях, обхватил рукой возбужденную плоть Гора, и тот тихо застонал от удовольствия, чуть подаваясь вперед бедрами. Уже месяц, как они близки так, что ближе и придумать нельзя, но всё никак не могли насладиться друг другом. Трепет и сладостное желание, и каждый раз как впервые, вот только теперь Игорь ничего не боялся. И всё, что хотел Димка, он делал. Ну, почти всё…

Они перепробовали всякие позы и разнообразные ласки, но на римминг Гор так и не решался. Вот минет делал мастерски. Как раз сейчас Дима откровенно им наслаждался, благо можно стонать громко: в доме никого нет.

А Игорь уже перешел от прелюдии к главному. В последний раз поочередно пососав нежные яички, он выпустил их из сладостного плена и перевернул разнежившегося Диму набок (тот и сам мог это сделать, но ощущение сильных рук, которым так приятно отдаваться, хотелось испытывать постоянно). Пристроился сзади, прижавшись грудью к загорелой спине, и тут же, не останавливаясь, стал толкаться в податливое тело, даже не помогая рукой. Крепкий член с каждым толчком продвигался всё глубже, Димка нетерпеливо пытался помочь, двигаясь навстречу, но Гор коварно удерживал золотистые бедра, заставляя умолять о большем. И Дима умолял. Не словами - телом просил, требовал, настаивал и получал желаемое.

Он отдавал себя любимому самозабвенно и получал не меньше, потому что и любимому было за счастье отдать всего себя, без остатка.

Молодые, страстные, горячие – за ночь они могли кончить и тут же снова быть готовыми к продолжению любовной гонки не один раз.

И сегодня было нечто особенное – Димка сам себе удивлялся! В первый раз у него такое: кончил, а член не опал. Гора, конечно, это здорово обрадовало – быстро сориентировавшись, он встал на четвереньки и направил орудие в боевой стойке в себя. Хотя Дима и не очень любил эту позу, предпочитая глядеть в светло-серые глаза, но желание двигаться в восхитительно узком и горячем тоннеле под сладострастные вскрики Горушки было намного сильней. Казалось, любить сильнее невозможно, но с каждым днем любовь только крепла, приправленная обладанием. Ни за что в мире они не могли расстаться, нуждающиеся друг в друге как в дыхании, дышащие друг другом. Любовь горела в сердце каждого, словно вечный огонь.

Фееричная ночь закончилась для них одновременным и пусть уже и не самым сильным оргазмом, но потрясающе полным – сил не хватило даже на то, чтобы лечь поудобнее. Так и уснули друг на друге.

Хотя кто сказал, что такая поза не самая удобная?

***

- Дашенька, детка, сбегай наверх, позови мальчиков на обед, - обратилась Наташа к дочери подруги.

Через минуту девочка вернулась с полыхающими щеками и странно блестящими глазами.

- Позвала? – спросила Марина.

- Нет… они там спят… голые, - потупившись, ответила Даша.

Марина с недоумением смотрела на дочь, да и не только она: Наташа замерла, думая, что ослышалась, а Андрей с Валерой перестали говорить и тоже уставились на девочку.

- В смысле «голые»?

Даша пожала плечами:

- Без одежды значит.

- Ерунда какая-то, - Марина вышла из кухни и поднялась по лестнице, внутри все сжималось от неприятного предчувствия.

Перед дверью Диминой комнаты она приостановилась, собираясь с духом, посмотрела вниз. У начала лестницы стояла Наташа и так же встревоженно смотрела в ответ. Решив все-таки не стучать, Марина повернула ручку и, приоткрыв дверь, заглянула в комнату, тут же отпрянув и закрыв глаза. Но увиденная картина, казалось, отпечаталась прямо на сетчатке: два обнаженных юных тела сплелись ногами и руками, если бы не резкое отличие в цвете кожи, то и разобрать было бы невозможно, где чьи конечности. Ее сын, сверкая белоснежной задницей, почти целиком взгромоздился на Диму, просунув одну ногу между его ног, а тот в ответ обхватил его руками. И эти смуглые руки, сейчас еще более темные от загара, лежали одна на спине Игоря, вторая сжимала правую ягодицу, а на полу валялись использованные презервативы. Марина с грохотом захлопнула дверь и тут же заколотила в нее кулаком с криком:

- Спускайтесь вниз! Немедленно!

***

Теперь парни сидели рядышком на диване в гостиной и слушали вопли Марины, остальные взрослые угрюмо молчали. Наташа сидела в кресле в углу; в противоположном, за разросшейся юккой пряталась Даша, мужчины стояли возле бара.