До свадьбы заживёт

На которой можно будет, пользуясь всеобщей расслабленностью и легкой вседозволенностью, оторвать-таки от Березовского Димочку и рассказать бронзовому мальчику о своих чувствах! Не сразу рассказать, конечно, а потанцевать сначала, шампанское, то-се…

Гудов строил воздушные замки и был счастлив.

Даже если на вечеринке что-то пойдет не по плану, случается и такое, всё равно Дима будет благодарен за рекламу его любимого Центра. Да и перед вечеринкой можно будет поездить с ним по всяким организационным вопросам то туда, то сюда, то на пленэре поснимать, то еще что. А Березовский пусть в офисе работает.

Глава 27

Гор и Зайка работали в отличном тандеме. У одного - опыт, у другого - полет фантазии. Бывали и споры, конечно, но в них и рождалась истина. Каждый номер журнала отличался новым интересным дизайном, не теряя при этом своей индивидуальности и специфики. Работать, конечно, приходилось много.

Иной раз в мастерской-студии худредактор перепрыгивал через разложенные на полу рисунки, которые нельзя было сдвигать, а от стола вообще шарахался, потому как на нем всё могло лежать, казалось, в хаотическом порядке, а на деле в строгом соответствии с какими-то внутренними соображениями обоих художников.

Однажды, когда работа над очередным комиксом закончилась раньше обычного, а Валерий с видимым сожалением был вынужден уехать на деловой обед с заказчиками, плавно перешедший в ужин, Димка зашел за другом сам.

В это время Зайка горячо отстаивал свое видение именно этого раздела журнала и, даже, кажется, сам того не осознавая, нежно обхватил одной рукой Гора за плечи, а второй за запястье.

Дима небрежно распахнул дверь и хотел войти, как взгляд конечно же непроизвольно упал на Игоря. На Игоря, которого нагло обнимал какой-то мужик! Диме показалось, что ему кувалдой долбанули изнутри черепную коробку: из ушей пошел пар, из ноздрей – дым.

Бутылка, из которой он как раз сделал глоток воды, с грохотом выпала из рук, расплескивая вокруг свое содержимое. Ассистент и его помощник резко обернулись, и Гор тут же подскочил к другу, тот выплюнул воду и уже открыл рот, чтобы яростно заорать, как Игорь, быстро схватив его за руку, поволок в коридор, другой рукой захлопнув дверь. К счастью, коридор был пуст в этот момент. Игорь прижал Диму к стенке, крепко обнял и зашептал прямо в ухо:

- Тише, тише, мой хороший, я с тобой.

Он чувствовал своим телом, как бешено колотится сердце Димы.

- Ну что ты, Димочка, все хорошо. Я люблю тебя, очень сильно, люблю, люблю.

Дима перестал вырываться и обнял Игоря в ответ:

- Черт! Я этому цветному уроду руки поотрываю, если он еще раз их к тебе протянет.

- Он ничего такого не хотел, это случайность.

- Ты его еще защищать будешь?!

- Шшш, нечего защищать и некого, он ничего не делал.

- Только ручонки свои распустил!

- Это издержки творческой личности, он сделал это не задумываясь, я даже внимания не обратил.

- Зато я обратил. Значит, надо понимать, это не первый раз?

- Дим, перестань делать из мухи слона и торговать слоновой костью, как говорит моя мама. Цепляешься из-за ерунды. Костик ничего такого не хотел.

- Лучше молчи, Гор, только хуже делаешь. Не быть тебе адвокатом, - Дима оттолкнулся от стены и потянул Игоря к выходу, - пошли домой.

- Подожди, я скажу, что ухожу.

***

Гор распахнутыми глазами рассмотрел, что лежит на стратегически важных местах любимого тела.

- Без рук… - прошептал Дима. Маленькие мармеладки в форме ягод и листьев создали впечатление того, что он лежит в траве, а сладости - как настоящая малина и земляника - осыпали золотистый торс, пах и бедра.

Какой красивый…

Гор мягко, одними губами, стал собирать мармелад, стараясь коснуться кожи где только дыханием, где невесомым поцелуем. Сладкий мой. Из губ в губы переходило лакомство, а язык вылизывал сладкие следы. Только один раз Димка не выдержал и сам: «Щекотно!» - расхохотался, когда юркий язык Гора лизнул родинку у пупка, а потом нырнул и в углубление, наполненное крошечными ягодками с черничным вкусом. Вот и пригодились привезенные отцом из рейса сладкие украшения для торта.

- Горушка… - тихо сказал Дима.

- Что? – мягко отозвался тот.

- Ничего… Просто Горушка… у меня слов не находится сказать, как я тебя люблю.

- Ты сам меня с ума сводишь, – Гор убрал мокрую от пота прядку с бронзового лба, - странно так…

- Что «странно»?

- Раньше я думал, как это люди столько слов друг другу говорят. Казалось бы, сказал один раз «люблю» - и хватит. Над Вадимом вот посмеивался… Ну, ты же слышал, как он сю-сю-сю с Эдькой. А сейчас сам хочу тебе всякую чепухень шептать, вот только слова куда-то все потерялись. И ты мне сейчас о том же говоришь.

Гор любовно оглядел лицо напротив.

- Но я могу много-много раз тебе сказать, что ты лучший. И лучшее, что у меня было и есть в жизни – это тоже ты. Был бы поэтом – стихи бы тебе сочинял, честно. Только вот не умею.

Гор зевнул. Спать тянуло неудержимо.