До тебя

Кровь стекает по нижней губе на пол, оставляя след, похожий на длинную полоску алой краски. Я копил ее во рту, пока она сама не начала вытекать наружу, – сплевывать чертовски больно.

– Папа, пожалуйста, – молю я дрожащим голосом, меня трясет от страха.

Мама была права. Он плохой человек. И зачем я только уговорил ее отпустить меня к нему на лето?

Я стою на коленях на полу в его кухне, меня всего колотит, руки связаны за спиной. Колючая веревка врезается в кожу.

– Ты умоляешь меня, щенок? – рявкает он, и ремень снова опускается на мою спину.

Я зажмуриваюсь, сжимаюсь от боли, лопатки горят огнем. Закрыв рот, стараюсь не издавать ни звука, дышу носом, пока жжение не отступает. Кожа на губах кажется натянутой и распухшей, вязкий металлический привкус крови заполняет рот.

Тэйт.

Ее лицо всплывает в моей памяти, и я прячусь в тех уголках своего сознания, где есть она. Где мы с ней вместе. Ее солнечные волосы развеваются на ветру – мы карабкаемся на валуны у рыбного пруда. Я всегда лезу вторым, на случай, если она оступится. Она смотрит на меня сверху вниз, и ее глаза, серо-голубые, как небо перед дождем, улыбаются.

Но голос отца прорывается через завесу воспоминаний.

– Не умоляй! Не проси прощения! Вот что я получил, позволив этой сучке растить тебя все эти годы! Ты ничто! Жалкий трус! Вот кто ты!

Он хватает меня за волосы и резко отводит мою голову назад, чтобы я посмотрел ему в глаза. Кожу под волосами пронзает боль. Мне становится дурно, когда я чувствую исходящий от него запах пива и сигарет.

– Хотя бы Джекс меня слушает, – цедит он сквозь зубы, и у меня сводит желудок от приступа тошноты. – Правда, Джекс? – кричит он, повернув голову.

Отец отпускает меня, подходит к морозильнику в углу кухни и стучит по дверце.

– Ты там жив еще?

Я пытаюсь сдержать слезы, и каждый нерв на моем лице сводит от боли. Я не хочу расплакаться или закричать, но Джекс, другой сын моего отца, провел в морозильнике уже почти десять минут. Целых десять минут, и до сих пор не издал ни звука!

Почему отец так поступает? Почему наказывает Джекса, хотя зол на меня?

Но я храню молчание, чтобы угодить отцу. Если он получит то, что хочет, возможно, выпустит моего брата. Джекс, наверное, совсем там замерз. Я даже не знаю, есть ли там воздух. Как долго можно продержаться в морозильнике? Может, он уже мертв.

Господи, он же еще совсем ребенок! Я моргаю, пытаясь отогнать слезы. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста…