До тебя

Заходит судья. Женщина за пятьдесят в черной мантии. Мы с Захаром встаем. Так тоже положено по протоколу. Сесть можно, только если уважаемый суд — так обращаются к судье — разрешит. В противном случае это может быть расценено, как неуважение к этому самому суду.

Судья здоровается. Но открыть судебное заседание не успевает. Раздаётся стук в дверь. Она заперта на замок, чтобы не прерывать процесс.

— Светлана, спросите, кто. Вдруг истец, — командует суд секретарю.

Плохой знак… Судья вправе была не допускать истца к процессу в связи с опозданием. Но не делает этого. Благоволит?

Заходят двое. В синей прокурорской форме. И я почти не удивляюсь, что один из них Литвинов.

С его появлением всё сразу катится в тартарары.

Мы не здороваемся, сделав вид, что незнакомы. Судья зачитывает под запись данные сторон. Звучит моя фамилия. Алёхина. Краем глаза вижу, как Литвинов выгибает бровь. Больше ничего не выдает того, что ему в принципе интересно происходящее в этой комнате. Сидит с абсолютно скучающим видом. Пронесёт может?

Но не тут-то было.

Покончив со всеми формальностями, судья предоставляет слово истцу. То есть прокурору. Литвинов встает, кратко излагает исковые требования, которые в принципе мне уже хорошо известны. Прокуратура требует признать недействительной сделку по покупке недвижимости, которую приобрел мой клиент. Также просит применить последствия недействительности этой сделки — то есть проще говоря, вернуть всё «на круги своя».

Мой клиент, естественно, против. Он заплатил немалые деньги за эту недвижимость и уже вложил кучу средств в дальнейшее строительство и ремонт. Сказать об этом суду не успеваю, так как слово мне не дают в принципе. Сразу вслед за изложением сути иска прокуратура заявляет ходатайство об истребовании доказательств, которое суд тут же удовлетворяет, спросив наше мнение как будто для «проформы».

Выхожу в коридор, раскрасневшись от злости. Захар успокаивает меня, говоря что в случившемся нет моей вины. И вообще ничего плохого, кроме затягивания процесса, не произошло. Пусть, мол, ищут свои доказательства. Всё равно ничего не найдут.

На парковке у суда вновь сталкиваемся с прокурорскими. Мы как раз садимся в машину, когда напротив нас мигает фарами черный БМВ.

— Нехило прокуратура рубит нынче, — комментирует Гордеев. — Подожди минуту, окей? — не дожидаясь ответа, наполовину высовывается из машины, держась за открытую дверь.

— Доброго дня ещё раз, Алексей Викторович! — здоровается с Литвиновым чересчур весело, в голосе как будто сарказм. — Уделите мне немного времени, будьте так любезны.

Литвинов смеряет его прохладным взглядом с ног до головы и совсем невежливо отвечает:

— Что тебе нужно?

— Это не для чужих ушей, господин прокурор.

Литвинов как будто раздумывает пару секунд, затем кивает в сторону.

Отходит, на ходу прикуривая сигарету. Захар следует за ним. Я наблюдаю за происходящим через ветровое стекло. Говорят о чем-то, я не слышу. Гордеев активно жестикулирует, Литвинов смотрит на него с нечитаемым выражением лица. Я бы сказала, как на дебила.

Внезапно лицо Лёши искажается злобой. Он резко и агрессивно толкает Захара в грудь обеими руками. Тот падает. На эмоциях выскакиваю из машины.

Литвинов резко отворачивается и уходит. Захар, поднимаясь на локтями, орёт ему в след:

— Да блть не знал я, что она твоя жена!!..

Литвинов, на долю мгновения повернувшись, бросает жёсткое:

— На хер иди.

Садится за руль и, газуя с громким визгом покрышек, круто срывается с места.

Что это было?

Глава 22. Скелеты в шкафу

Захар подвозит меня на работу. По дороге в салоне царит гробовое молчание. Я ничего не спрашиваю. Вижу, что Гордеев заведён до чертиков.

Не прощаясь, высаживает меня у нужного здания и уезжает.

Поднимаюсь в офис. Времени до конца рабочего дня около четырёх часов.

Обедаю на скорую руку в местном кафе-столовой и принимаюсь за дело. После состоявшегося сегодня заседания я чувствую себя «заряженной» на сто процентов. Хочется выиграть этот процесс! Изучив ещё раз материалы и предварительно набросав перечень аргументированных возражений, решаю взять папку с бумагами по иску прокуратуры домой и немного ещё поработать вечером.

А сейчас у меня важное дело — забрать Макса из секции по плаванию и отвезти его к родителям. Макс в этом году пошёл в первый класс. Но учёбой его повседневное расписание не ограничивается. Помимо плавания, он ещё посещает занятия по робототехнике и шахматный кружок. По поводу шахмат настоял дед. Он считает их лучшим способом тренировки мозга. В будние дни Макс находится у моих родителей. В продлёнку я решила его не отдавать. Тем более теперь, когда любящие бабушка и дедушка наконец рядом и так и жаждут пообщаться с внуком.

Подъезжаю к бассейну, паркуюсь. Макс уже ждёт меня в фойе. Ерошу его слегка влажные волосы.

— Макс… Ну я же просила хорошо сушить!

— Ну мааа-аам… — тянет. Он сейчас в том возрасте, когда хочется бунтовать.

Вздыхаю и напяливаю на него шапку пониже. Сверху — капюшон, затягиваю поплотнее.

— Туго, мам!

— Прости. Ну всё, погнали. Бабушка уже приготовила ужин.