До тебя (ЛП)

– Когда я влип в неприятности, а мама легла в наркологическую клинику, твой папа забрал меня к себе. Вернул на путь истинный. Ну, более-менее истинный. Я спал на полу. – Я старался, чтобы мой голос звучал непринужденно, но слова меня душили. – Мне была ненавистна мысль, что ты уехала, Тэйт. Я постоянно участвовал в драках. Прогуливал занятия. Даже любви к брату не хватало, чтобы вытянуть меня из того болота. Когда контролировал тебя, у меня оставалась хоть одна долбанная вещь, в которой имелся смысл. От наших ссор кровь бурлила. Я охотно ждал следующего дня, если ты находилась поблизости. Если мог сосредоточиться на тебе, тогда не думал об остальной боли.

Она откинула голову мне на плечо и посмотрела на меня, совершенно забыв про сон.

– Почему ты не спал на кровати? – тихо спросила Тэйт.

Я поцеловал ее нежные, теплые губы.

– Потому что ты бы этого не захотела.

Я ненормальный.

Мог унижать, изолировать ее, причинять боль, но спать в ее кровати отказался, посчитав это чрезмерным вторжением в личное пространство? Да, я и сам не находил этому объяснений.  

Она прильнула ко мне, целуя по линии челюсти. Дрожь пробежала по рукам, когда Тэйт прошептала напротив моей шеи:

– Я совершенно не против, чтобы ты оказался в моей постели. И я люблю тебя.

Мои глаза закрылись, а по губам расползлась широченная улыбка. Если бы только Мэдок видел меня сейчас.

Хотя лучше, чтоб не видел...

– Повтори еще раз.

– Я тебя люблю, – сказала Тэйт громче, со смехом в голосе.

– Еще, – поддел я.

– Я тебя люблю. – Она поцеловала меня в щеку. – Я тебя люблю. – Очередной поцелуй. – Я тебя люблю.

Тэйт продолжала дразнить меня нежными, влажными поцелуями, пока я не поймал ее губы и поцеловал настойчиво.

Мы никогда не выберемся из этого душа.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался я, наконец, отпустив ее.

– Хорошо. – Она кивнула, потом поиграла бровями. – Может, нам следует проверить, каково заниматься этим в воде. 

Жар и весь остаток энергии хлынули вниз, но затем разочарование сокрушило меня, будто свалившийся на голову кирпич.

– Не могу, – буркнул я. – Я меня презервативов не осталось.

Возможно, у Тэйт найдется.

Стоп… на кой черт ей хранить презервативы. 

– Джаред, я хочу фотографию! – громко крикнула мать мне вслед, пока я поднимался по лестнице. Сегодня она вела себя необычайно назойливо.

Фотографию?

Я подавил свое раздражение, ища ключи от машины на комоде. Мы с Тэйт собирались на Осенний бал.

Нет, не так – мы с Тэйт и Мэдокомсобирались на Осенний бал. Они ждали меня на улице, в то время как мне на самом деле хотелось заехать Мэдоку кулаком в живот, отправить его домой и свалить из города с Тэйт на все выходные.

Вот только… засранец спровоцировал мою ревность, тем самым заставив действовать, и был хорошим другом. Важнее всего – Тэйт хотела пойти. А я был перед ней в долгу. 

– Никаких фотографий. Боже, – выругался, покачав головой, затем подхватил ключи и поспешил вниз.

Но мама ждала у подножья лестницы.

– Ох, даже не надейся. – Она остановила меня, схватив за руку, когда я попытался протиснуться мимо нее.

Я развернулся, старательно изображая негодование, однако был немного удивлен тем, сколь натурально она вписалась в роль матери.

После нашего душещипательного разговора возле рыбного пруда, мы, в некоторой степени, пришли к взаимному пониманию. Нежностями по-прежнему не обменивались, но разговаривали друг с другом более спокойно и терпеливо.

– Что? – Я не мог утаить прорывавшуюся на поверхность улыбку. – Я не люблю фотографироваться… мам. 

Ее глаза расширились, обнадеженно блеснув. Мама прочистила горло, прежде чем взялась поправлять мой черный галстук.

– Ладно, я все равно хочу кое-что сказать, и тебе это не понравится. – Не поднимая глаз, она сосредоточилась на своей задаче, затем произнесла твердым тоном: – Милый, я невероятно счастлива, что вы с Тэйт нашли обратный путь друг к другу…

О, Господи.

Я начал оборачиваться.

– Но, – продолжила мать громче, поворачивая меня лицом к себе, – мамаши редко выходят замуж за папаш.

Она подчеркнула каждое слово, будто я был слишком глуп, чтобы сообразить. Я склонил голову набок, глядя на нее сверху вниз, потворствуя ее потребности донести свою точку зрения, которую и без того прекрасно осознавал.

Не сделать Тэйт ребенка. Ага, спасибо. Понял!

Мама посмотрела мне в глаза, угрожающе прищурившись.

– Ты остаешься у нее практически каждую ночь… вообще-то, каждую ночь. Если сделаешь меня бабушкой в тридцать шесть лет, я тебя убью.

Она пошутила. По-моему.

В любом случае, моей матери не о чем беспокоиться. Мы с Тэйт были осторожны, к тому же она не подпускала меня к себе всю неделю – не хотела отвлекаться от учебы, а я не настаивал.

Но сегодня? Да, сегодня Тэйт не отвертится.

Вздохнув, я быстро чмокнул маму в щеку, и выскользнул за дверь.

Тэйт, выглядевшая чертовски сногсшибательно, стояла у себя на крыльце и разговаривала с Мэдоком, словно они закадычные друзья.