До тьмы (ЛП)

Утром мне не нужно идти на работу. Пару дней находиться дома, обустраивать дом и ждать, когда Уинстон закончит работать, чтобы мы вместе могли поужинать, для меня скучно, телевизор смотреть мне уже надоело. Я никогда не была девушкой, которая может сидеть на диване и долгое время ничем не заниматься. Единственное, что хорошо в куче свободного времени - возможность много читать. Вчера я начала и уже закончила читать целую книгу. Давно такого не было.

- К какому времени твоя семья приедет на ужин? - спрашивает он, все еще касаясь экрана.

- К семи. Но у Хизер ночная смена. Она может встретиться с нами лишь завтра утром.

- Она медсестра, верно?

- Да. У нее тяжелая работа.

- Не могу дождаться встречи с ней.

Я прислоняюсь к нему и закрываю глаза.

- Я знаю. А я не могу дождаться, когда ты познакомишься с моей семьей.

- Родители, которые вырастили такую женщину, как ты, должны быть потрясающими.

Он целует меня в висок.

Так и есть. Я вдруг чувствую прилив вины, что редко навещаю мать с отцом. Это они приезжали навестить меня два месяца назад и чувствовали себя не в своей тарелке в большом городе.

Пока машина скользит по улицам Мисти Коув, превращая пастельного цвета коттеджи в размытое пятно, я отказываюсь от идеи устроить Уинстону мини-экскурсию. Когда мы проезжаем мимо церкви «Тринити» и салона красоты «У Роуз», чтобы успокоить нервы, я глубоко вдыхаю соленый океанский воздух. Он определенно не проявляет никакого интереса. Приехал сюда, потому что так надо.

Я удивленно ахаю, когда мы приезжаем в отель «Кашмир», новое строение, которого здесь не было, когда я уезжала. В лобби много стекла, мрамора и сверкающих люстр. Должно быть, это самый роскошный отель в городе. Уинстон зарезервировал для нас номер для новобрачных, и нас отводят туда, как только мы заходим в отель. Внутри стеклянного лифта я чувствую себя фальшивкой, словно притворяюсь кем-то, кто лучше людей, среди которых я выросла. Хорошо, что я не натолкнулась ни на кого из знакомых, что не удивительно, учитывая, что большинство моих знакомых не могут позволить себе пребывание здесь.

Комната подобна бело-кремовой мечте с вкраплениями золота; Уинстону нравится свежесть в стиле.

Как только лакей забирает наши чемоданы и начинает распаковывать их, Уинстон подходит и обнимает меня.

- Я рад быть здесь с тобой. Твой город очарователен.

- Ты его толком не видел. - Я подавляю разочарование. - Ты был слишком занят в телефоне.

Мне не нравится, что я сейчас похожа на девушку, которая пилит своего бойфренда, так что я смягчаю свои слова:

- Но я знала, на что иду. Ты занятой человек.

- Рад, что ты понимаешь.

Он целует меня в кончик носа и отстраняется.

- Каков твой домашний адрес?

- В Нью-Йорке или здесь? - говорю я через плечо, входя в белую мраморную ванную комнату.

- Адрес твоих родителей.

- Почему ты спрашиваешь?

- Думаю, что это нормально знать адрес моих будущих тестя с тещей, ты так не считаешь?

- Да, верно. Они твои будущие родители.

Я называю ему адрес, который он даже не записывает, потому что у него феноменально хорошая память.

Я все еще в шоке, что выхожу замуж за одного из самых завидных холостяков в Америке. Теперь он уже занят. И он мой.

***

Мать с отцом входят в ресторан отеля «Кашмир», одетые в элегантные наряды. Должно быть, они действительно хотят впечатлить Уинстона. Отец надевает костюм только по воскресеньям.

Мать одета в бархатное платье длиной до колена цвета шампанское с черной шелковой лентой вокруг талии. Ее черные волосы, идентичные моим, обычно заплетенные в косу, распущены, мягкие волны перекинуты через одно плечо.

Я крайне удивлена. Всю мою жизнь она проходила в бесформенных платьях, которые совсем не льстили ее фигуре, но она утверждала, что они удобные.

Оба их наряда выглядят довольно дорогими.

- Моя малышка, - говорит мама, целуя меня в губы и притягивая в крепкие объятья, пахнущие ее цветочными духами.

- Мама, - произношу я, прежде чем отстраниться. - Ценник видно.

Как можно незаметнее, я вытаскиваю его у нее со спины. Быстрый взгляд подтверждает мои догадки. Она ни за что бы не потратила несколько сотен долларов на платье. И никогда бы не купила дизайнерское платье.

Я ничего не спрашиваю, позволяю отцу обнять себя. Его отскребли хорошо, но мой нос все равно улавливает легкий запах моторного масла.

- Давненько не виделись, - говорит он.

- Знаю, папа. Прости.

Я целую его в щеку.

Он отстраняется и переводит взгляд на Уинстона.

- Думаю, нас не надо представлять,- говорит он ему. - Последние дни я часто вижу тебя в газетах.

Уинстон смеется.

- Приятно познакомиться с вами лично, мистер Макнелли.

- Не называй меня так. Мы скоро станем одной семьей.

Папа буквально бросается с объятиями к Уинстону, и я краснею от смущения.

- Называй меня отцом. Дженна сказала мне, что у тебя нет своего отца.