До третьей звезды

Василий кивнул. Генерал ткнул в номер на сотовом: «Виктор, поднимись ко мне».

– Этот парень был в моей разведроте ещё под Кызылом, в самые горячие дни. Дослужился у нас до капитана, забрали в ГРУ. Второй месяц как опять прикомандирован в Зареченск. Доверяю как себе и вам советую.

Коротко стукнув в дверь, к столу неуловимо опасной походкой и одновременно почти строевым шагом подошёл сухощавый молодой человек с чуть выбеленными сединой висками.

– Майор Андреев.

– Садись, – десантный генерал кивнул на стул рядом с собой. – Прошу любить и жаловать, Виктор Андреев. Виктор Алексеевич, разъясни задачу Василию Кирилловичу.

Майор посмотрел на Стольникова, вопросительно глянул на генерала. Седых кивнул.

– Тогда так. Группа гражданских должна включать максимум трёх человек, информацию до них довести строго конфиденциально. Поедем на поезде до Рязани, оперативное и физическое прикрытие на мне. В Рязани будут ждать две машины со спецномерами и дополнительным усилением. Доберёмся в лучшем виде за трое суток, самое позднее. В общих чертах.

– Меня же теперь любая собака в стране знает. Вычислят в поезде, сообщат куда следует.

– Не льстите себе, Василий Кириллович, – майор дерзил умело и жёстко. – Вы далеко не Ксения Собчак и даже не Филипп Киркоров. Народ наш политику презирает, а революционеров любых мастей вообще знать не хочет. Короче, положитесь на меня. Хотелось бы прямо сейчас получить список группы. Выезд завтра.

– Десять минут дадите, майор?

– Пять.

– У тебя там коньяк остался? – неожиданно обратился Рымников к Николаю. Стольников кивнул. – Неси.

Полбутылки «Арарата» аккуратно поместились в четыре рюмки. Выпили. Майор выразительно посмотрел на наручные часы.

– Ну что, Коля, поехали? – Опоздайка смотрел на Стольникова как в старые добрые времена, когда на фольклорной практике предлагал сгонять за самогоном в соседнюю деревню.

– Поехали, Вася, – спокойно согласился Николай.

– Решено, едем мы вдвоём, – поставил точку Рымников. – Я уложился, майор?

– Более чем, – уважительно ответил спецназовец. – Тогда ещё проще. Вам собраться в дорогу нужно? Простите, не знаю имени-отчества.

– Николай Николаевич. Разумеется.

– Тогда делаем так. Сейчас я вас с Василием Кирилловичем аккуратно вывезу отсюда. Лишний диван дома найдётся? Отлично, там и переночуете. А завтра заберу – и сразу на вокзал. Пойдёт?

– Пойдёт, – ответил за Николая Рымников. – У меня тапочки с зубной щёткой здесь. Придумаешь, что сказать завтра комитету, Анатолий Степанович. Сообщишь, что старшим на хозяйстве по Зареченску оставляю Гонтаренко. Поможешь ему, да?

– Конечно.

Из каких соображений Виктор разместил их в плацкартном вагоне вместо купейного, майор внятно объяснять не стал. Некоторая туманность ответов представлялась Стольникову излишней перестраховкой, но лучше доверять специалисту, чем вообще никому. А в целом Виктор ему нравился спокойствием, уверенностью и контактностью.

Вот и сейчас в очередной раз вагон пропатрулировал наряд линейной полиции. Уже прошли мимо, так он встал, хлопнул полицейского по плечу. Тот обернулся в привычном оскорблении чувств должностного лица, а Виктор притянул их головы, что-то нашептал, и менты взорвались здоровым молодецким хохотом, дружелюбно кивнув напоследок. А майор задорно подмигнул Стольникову, скорчив самодовольную гримасу.

По вагону потянуло сквозняком и перегаром. В сторону вагона-ресторана двигалась добирать своё колонна фанатов в цветах родного клуба. «А-ван-гард! А-ван-гард!» – с вызовом граду и миру скандировали особо рьяные персонажи. Одного мотануло вагонной амплитудой, и он с размаху уселся на ноги Стольникова, посмотрел мутно, агрессивно, потянулся за газетой к Рымникову: «Про хоккей есть чего?». Рядом остановились двое таких же заинтересованных далеко не юных любителей спорта, пропуская за спинами фанатское движение России к лучшему будущему.

Вася свернул газету, убрал за спину на полку, зевнул. Рымников всегда зевал перед дракой, вспомнил Николай и попытался вытащить ноги из-под незваного гостя, тот ответил коротко: «Не дёргайся, отец». Глаза фаната были уже не мутные, а трезвые и внимательные. Василий попытался встать, но был тут же припёрт к окну ещё одним ценителем зимнего вида спорта. Третий встал между полками, успел облокотиться локтями на верхние – и улетел головой в вагонное стекло от сдвоенного удара ног майора Андреева. Стёк туловищем на столик, успокоился. Виктор коротко ударил в горло сидевшего на ногах у Стольникова и сразу прыгнул на успевшего вытащить пистолет нежданного соседа Рымникова. Ствол дёрнулся вспышкой выстрела, в купе сразу потянуло кислым запахом пороха. Стрелявший ещё хрипел и дёргал головой, завалившейся на плечо Василия, а специальный человек уже сидел на спине выключенного первым ударом в шею зачинщика конфликта. Сунул нож с окровавленным лезвием Стольникову: «подержи», стянул кисти беспамятного за спиной пластиковой удавкой. Подмигнул Николаю, устало выдавил из себя: «Сейчас, сейчас». И завалился головой вперёд в проход вагона, исполненного мужскими криками и женской истерикой.