До встречи в СССР! Империя Добра

«Рабфак» — слово давно забытое… Но если вся русская литература вышла из «Шинели» Гоголя, то значительная часть советского инженерного потенциала вышла из рабочих факультетов — рабфаков при высших учебных заведениях СССР.

Скажем, в 1926 году на рабфаке Харьковского геодезического института учился Николай Леонидович Духов — будущий создатель танков «Клим Ворошилов» (КВ) и «Иосиф Сталин» (ИС), главный конструктор уральского «Танкограда» военной поры, будущий трижды Герой Социалистического Труда, две Звезды которого были получены уже за атомную проблему.

Начинали с рабфака свой путь в ту же атомную проблему будущий первый директор первого в СССР центра по разработке ядерного оружия в «Арзамасе-16» дважды Герой Социалистического Труда Павел Михайлович Зернов и создатель мощной школы конструкторов-зарядчиков, Герой Социалистического Труда профессор Давид Абрамович Фишман…

Впрочем, для той эпохи это было скорее правилом, чем исключением.

Уже Ленин смотрел на дело так:

…

«Мы пойдём себе своей дорогой, стараясь как можно осторожнее и терпеливее испытывать и распознавать настоящих организаторов, людей с трезвым умом и с практической смёткой, людей, соединяющих преданность социализму с умением без шума (и вопреки суматохе и шуму) налаживать крепкую и дружную совместную работу большого количества людей в рамках советской организации».

Тридцатые годы в этот принцип внесли лишь один корректив: испытывать и распознавать настоящих организаторов «как можно осторожнее и терпеливее» уже не было времени. Их распознавало само время, и негодные быстро отбрасывались.

23 июня 1931 года на совещании хозяйственников Сталин констатировал:

…

«Ни один господствующий класс не обходился без своей собственной интеллигенции…

Советская власть учла это обстоятельство и открыла двери высших учебных заведений по всем отраслям народного хозяйства для людей рабочего класса и трудового крестьянства…

Если раньше, при капитализме, высшие учебные заведения являлись монополией барчуков, то теперь, при советском строе, рабоче-крестьянская молодёжь составляет там господствующую силу…»

Как должны были воспринимать и воспринимали эти слова сотни тысяч советских студентов в сотнях новых советских вузов? Ответ однозначен: с желанием как можно лучше освоить знания и как можно лучше использовать их для дела строительства умной и благодатной жизни для всех народов СССР.

В 1928 году таких молодых энтузиастов, будущих учёных, инженеров, педагогов и врачей, было всего 159 800 человек на весь Союз — не так уж и много по сравнению с 1913 годом, когда в высших учебных заведениях обучалось 112 тысяч студентов.

Но уже в 1932 году их было 594 тысячи.

В 1937-м — 550 тысяч…

А к 1941 году — 811,7 тысячи человек.

Это означало, что за десять предвоенных лет в стране были воспитаны миллионы молодых специалистов только высшей квалификации! И все они были ориентированы на потребности живой жизни, и все были ею востребованы!

Исследователь советской науки профессор Лорен Грэхэм из США в 80-е годы писал:

…

«Революции 1917 г. произошли в стране, находившейся в критическом положении. В общем Советский Союз был отсталой и слаборазвитой страной, для которой скорейшее решение основных экономических проблем было жизненно необходимым. Как это часто бывает в слаборазвитых странах, которые все же располагают небольшим слоем высокообразованных специалистов, предыдущая научная традиция России имела преимущественно теоретический характер».

Вот цифровая иллюстрация к этому общему тезису: в 1913 году российские вузы выпустили 2624 юриста, 236 священнослужителей и всего 65 инженеров связи, 208 инженеров путей сообщения, 166 горных инженеров, сотню строителей (вместе с архитекторами).

И даже инженеров фабрично-заводского производства было выпущено чуть более двух тысяч. Всего-то!