Добей лежачего

Даффи не представлял себе, где можно было ещё искать. Он не хотел соваться на Твифорд-авеню: полицейским бы не понравилось, если б до них дошло, что некая сомнительная личность расспрашивала о Мэгги Коулмен. Но где же ещё искать? С Брэндоном она встретилась в «Альбионе», но это ещё не значит, что ей нравятся пабы. Всё же он попытал удачу в «Колоколе и погремушке», «Восходе солнца» и «Герцоге Кембриджском». Безрезультатно. Он заглянул и к «Бенни»; там Брэндона помнили, но девушку никогда прежде не видели. Наконец, он наудачу заехал в «Пальму», где парочка сонных уроженцев Вест-Индии, услыхав имя Брэндона Доминго, покачали головами и сказали: Брэндон Доминго? Сто лет его не видели, бывало, заглядывал, но с тех пор, как заделался знаменитым, больше любит общаться с белыми. Такие, они даже если живут в соседнем доме, предпочитают компанию белых.

И Даффи пришлось сделать ещё два шага, чтобы приблизиться к компании белых или, хотя бы, одного из них — Дэнни Мэтсона. Когда он вошёл в крохотную комнатушку с фиолетовым креслом, на сердце у него кошки скребли. Дэнни, хоть и сидел по-прежнему с задранной ногой, был всё так же бодр, но Даффи и это угнетало. Угнетающим было то, что перед ним сидел футболист, который не играет в футбол. Даффи вспомнил реакцию игроков, когда он показал им фотографии. Шутки шутками, парни, но такое может случиться и с вами. В любой момент что-то может пойти не так, и следует об этом помнить. Будьте в хорошей форме, выкладывайтесь на поле, не попадайте в неприятности и, если повезёт, на свалке вы окажетесь не раньше, чем к годам тридцати пяти. Но на этом пути есть полным-полно свалок поменьше, куда свозят молодых, но уже отработавших своё бывших футболистов. Даффи понимал, почему эти футболисты «Атлетика» так спокойны. Впрочем, может быть, беспокоиться тоже не стоило — излишнее беспокойство вредно: будешь беспокоиться и загремишь прямиком на свалку для таких, как ты, беспокойных, которые изводят себя тем, что слишком много думают. Может, стоит идти только к вершине, и цепляться за неё, сколько возможно, используя для этого всю свою целеустремлённость, всё своё упорство, всю свою жестокость — и безжалостно отсекать остальное.

— Это что, шутка? — очень серьёзно спросил Дэнни Мэтсон.

— Что?

— Это шутка? Вы мне что, типа голову морочите, или как?

— Погоди, в чём дело?

— Это и есть та девушка, которую Большой Брэн вроде как изнасиловал?

— Она самая. Мэгги Коулмен.

— Ах вот как, Мэгги Коулмен? А мне она сказала, что её зовут Дениза.

Вставить стамеску в щель и повернуть не трудно, беда только в том, что так можно запросто её сломать. А это уже может обернуться колоссальной потерей времени.

— Мистер Проссер.

— А, это вы. Всё не бросаете нас, мистер Даффи?

— Хотел бы перекинуться с вами словечком.

— Словечком у вас обычно не обходится. Сколько вам нужно времени?

— Десять минут, — на самом деле Даффи нужно было двадцать или тридцать.

— У вас это обычно означает двадцать или тридцать, — Проссер улыбнулся, — если сумеете сами вернуться с севера Лондона, прошу, садитесь в мою машину.

— Спасибо.

— Повернитесь-ка кругом.

Даффи повернулся.

— Покажите ноги.

Даффи приподнял сначала одну ногу, потом другую, продемонстрировав мистеру Проссеру свои подошвы.

— Ладно. Сойдёт. Забирайтесь. Сейчас на улицах собаки гадят где ни попадя, приходится быть осторожным.

Даффи пожалуй что нравился Мелвин Проссер. Или, лучше сказать, он относился к нему с одобрением. Возможно, что и с симпатией. А впрочем, правильнее всего будет сказать: неврастеник всегда тянется к своему собрату — неврастенику.

— Налить вам выпить? — спросил Мелвин. Даффи ещё не оправился от благоговейного изумления, которое он испытал, увидев просторный салон «Роллс-Ройса». Большущий, как гостиничный номер. И уж точно не меньше, чем комнатка Дэнни Мэтсона. Чудный ковёр — прежде чем садиться в такую машину, впору помыть, а не просто вытереть ноги. Золочёная обивка. Телефон. Рядом с креслом мистера Проссера маленькая панель с кнопочками. Чудеса. «В нашем современном обществе вам никогда не удастся заиметь такой же, если вы будете всё время думать о том, как бы не отдавить кому-нибудь ноги», — сказал как-то о своём автомобиле Проссер. Интересно, чьи ноги он имел в виду?

— Тоник, пожалуйста. Чудная машина.

— Благодарю вас. Так, пожалуйста, тоник…

— А у вас есть диетический?

Пока Мелвин Проссер наливал тоник в чудесный хрустальный бокал, Даффи рассматривал ковёр. Бежевый, с коричневыми крапинками. Маленькие такие крапинки. Интересно, эта саркома Капоши выглядит примерно так же?

— Ну что ж, вы уже потратили две минуты.

— Как думаете, как сыграет сегодня команда?

Играть должны были дома, с середнячком «Виганом». Матч мог оказаться трудным. На выезде «Атлетик» в своё время уже продул им «ноль-четыре». Кое-кому, как выразился Джимми Листер, не надо бы об этом забывать.

— Вы ведь не для того напросились ко мне в машину, чтобы об этом спрашивать.

— Сколько вы стоите, мистер Проссер?