Добро побеждает любовь

Очевидно, в этот момент в его электронных мозгах древняя карта накладывалась на современную.

– Маршрут построен, – наконец сказал он. – Как желаете ехать: молча или с разговорами?

– Всё равно, – отмахнулся я в предвкушении скорой добычи.

– Могу рассказывать анекдоты, – перечислял опции таксист, – Говорить о политике. Сокрушаться о женском коварстве.

– Неинтересно, – ответил я.

– Специально для вас, – продолжал рекламировать водитель, – Могу рассказать историю своей никчёмной жизни, чтобы вы подняли за счёт меня свою самооценку.

– Давай лучше молча, – решил я, – А впрочем, расскажи мне новости.

– Как скажете, – учтиво ответил таксист, выдержал паузу, настраиваясь на нужный радиоканал, и из его рта зазвучал голос новостного диктора.

– С нескрываемой радостью встретили илмарианские войска жители карликовой планеты Галопия. Карликовое правительство Галопии уверено, что в составе Илмарианской Империи их планету ждут процветание и порядок.

– Илмарианский министр Хроннинг объявил о начале четырёх новых археологических экспедиций в самые удалённые уголки галактики в поисках древних артефактов. По словам господина Хроннинга, илмарианская наука испытывает небывалый подъём, что является следствием мудрого руководства илмарианского правительства.

– С верфей илмарианского звёздного флота спущен на орбиту планеты Пирс крупнейший в галактике звёздный линкор «Молчаливый Орёл».

– Правительство Великой Гербарианской Империи обеспокоенно наблюдает, как илмарианские геологи приступили к разработке полезных ископаемых в радиоактивном поясе астероидов Дюран.

«Слишком много илмарианского в новостях», – подумал я и раздражённо попросил таксиста выключить радио.

– А мы почти приехали, – сказал в ответ робот-водитель. Я присмотрелся сквозь ночную темноту. Впереди виднелись невысокие строения, двух-, трёхэтажные здания в классическом стиле. Как и вся архитектура Нибиру, они были похожи на корпуса университетского кампуса. Некоторые были увиты плющом, иные прятались за массивными деревьями. Похоже, столичный пригород. Мы въехали под фонари пустующих улиц.

– Какой адрес? – уточнил таксист.

– Понятия не имею, – признался я. – Остановитесь на минуточку.

Такси прижалось вправо и остановилось.

Я раскрыл атлас, нашёл страницу с более детальным изображением Великих Скоморохов. На карте были обозначения улиц, но я не знал, на какой из улиц проживали Табук и Батук.

Я развернул газету и перечитал заметку. В ней также не был указан адрес.

Похоже, удача закончилась. Я в расстроенных чувствах сложил газету и вдруг увидел на последней странице некролог.

«Скоропостижно скончался, – говорилось в „Скоропостижских новостях“, – житель деревни Великие Скоморохи Батук. Друзья и кредиторы приглашаются завтра в дом почившего на пересечении улиц Заунывная и Бесконечная.».

Ниже жирным шрифтом шла эпитафия «Умер достойно, как и жил!».

Иронично, учитывая обстоятельства смерти Батука.

– Едем на пересечение улиц Заунывная и Бесконечная, – велел я.

Ведь если Батук и Табук были соседями, то и их дома (и сопутствующие постройки) находились рядом.

– Таких улиц не найдено, – сообщил таксист после некоторой паузы.

Мы оба уставились на разворот атласа с изображением улиц Великих Скоморохов.

– Наложи современную карту, – велел я.

Таксист «подумал».

– Современная карта улиц совпадает не на 100 %.

– Понятное дело, – вздохнул я. – Сотня лет прошла.

– Однако, – продолжал робот, – овраг всё на том же месте.

Я рассмотрел на карте овраг.

– Отлично! Ты сможешь определить местоположение по этому оврагу?

– Готово, – сказал таксист. – Требуемое место находится на пересечении улиц Прогрессивная и Долгая.

– Поехали! – скомандовал я.

Мы поехали.

«И что я там увижу? – подумал я. – Это уже другой город, другие улицы. Неужели я и правда надеялся, что там по-прежнему стоит сортир?»

Через две минуты мы приехали на пересечение улиц Прогрессивная и Долгая. Теперь здесь стоял Музей Современного Искусства.