Добро Пожаловать На Темную Сторону (ЛП)

Я знала, что он был слишком осведомлен обо мне всю неделю. Его решимость ослабевала, и ему нужен был только один последний рывок. Я не могла прикоснуться к нему, но я была серьезна в том, чтобы заставить его захотеть прикоснуться ко мне.

Волна AC/DC «Sink the Pink» разлилась по огромному залу, горячая и скользкая, как виски из бочки. Я дождалась своей реплики, сделала глубокий вдох, чтобы успокоить бьющееся сердце, а затем с важным видом вышла на лакированную черную сцену в своих порочно крутых туфлях на высоких каблуках на прозрачной пластиковой платформе.

Я не могла видеть публику из-за бледно-голубых, розовых и белых прожекторов, освещавших сцену, но я был благодарен за это. Может, я и была балериной с классическим образованием, но я была девственницей, собирающейся исполнить стриптиз для «Властелина прокляты», и мне не нужно было отвлекаться.

Кроме того, я чувствовала его взгляд на себе, как темные туннели, проходящие сквозь свет.

Я закрыла глаза, оказавшись в центре внимания, сделала глубокий вдох, чтобы обнаружить, что пещера мирной музыки всегда открыта в моей душе, а затем я двинулась.

Мое тело упало на сцену в такт ритму, колени согнуты, но сомкнуты, прежде чем я выпрямилась, выгнув спину так, что длинные волосы коснулись верхней части моей задницы.

Снова.

На этот раз ноги раздвинулись, рука погрузилась в затененную расщелину, отбрасываемую резким светом между бедрами. Просто поддразнивание, трепет моих пальцев, исчезающий перед тем, как я снова выстрелил. Ритм контролировал меня, толкнул меня на землю, мои колени были вывернуты еще дальше, моя маленькая юбка с оборками задралась достаточно, чтобы показать белые стринги с оборками, едва прикрывающие мой пол под ними.

При следующем падении я раздвигаю колени руками, проводя пальцами вверх от внутренней стороны колен к краю этих девчачьих трусиков. Я представила, как глаза Зевса прослеживают путь моих пальцев, отмечая каждую долину и холм в моей топографии, чтобы позже он мог исследовать их сам.

Пульс музыки теперь был внутри меня, в центре моего паха и на кончиках моих грудей. Я снова встала, затем развернулась, моя юбка задралась, чтобы показать мою задницу, прежде чем я наклонилась, выпрямив ноги и упершись руками в пол. Подол моей юбки щекотал нижний край моих ягодиц, когда я покачивала бедрами из стороны в сторону, а затем плавно оторвала от земли одну ногу, а затем другую. Постояв мгновение на руках, юбка задралась, груди опасно близки к тому, чтобы вываливаться из лифчика, я сделала глубокий, успокаивающий вдох, прежде чем снова опустить ноги с другой стороны. Прямо рядом с шестом.

Может, я и не была стриптизером, но я была здесь достаточно долго, чтобы освоить некоторые приемы этого ремесла среди хихиканья и рюмок текилы с девушками после неспешной ночи. Итак, я знала, как упереться руками в нижнюю часть шеста, повернуться вертикально к земле и снова качнуться вверх ногами, на этот раз оторвавшись от земли, шест и мое тело образуют одну длинную непрерывную линию.

Капли пота выступили у меня на лбу, когда я мучительно медленно развела ноги в горизонтальное положение. Быстрым, осторожным движением запястья моя юбка упала на землю, и я повисла на шесте, как богохульное рождественское украшение, изобилующее извращенной символикой, дева, распростертая на алтаре греха в нечестивом приношении.

С колотящимся в ушах сердцем я обхватила ногами шест достаточно туго, чтобы выдержать свой вес, и перевернул туловище вверх. Это была крайне неудобная поза, но я наблюдала, как Руби делала это в течение нескольких месяцев, и знала, насколько эффективной она может быть, когда женщина выставляет грудь вперед и легким движением пальцев расстегивает лифчик посередине.

Я чувствовала, как горячий свет и еще более горячие глаза мужчин в моей аудитории обжигают нежную кожу моих грудей. Большие красные чебуреки с блестками, которые я носила, скрывали мои соски, но отражали свет таким образом, что мои груди выглядели еще более чувственными — наглядное определение греха.

Мой разум давно перестал быть разумом девушки, может быть, когда я проснулась тем утром в больнице с пулевым отверстием в костях и раком в крови. Но мое тело уже несколько лет тоже было женским: щедро округленные изгибы, отделанные кремовым атласом, который в розовом свете сиял, как пресноводный жемчуг.

Внезапно музыка прекратилась, и неразборчивый крик возвестил о возвращении основного света. Я соскользнула с шеста на мышечной памяти, моргая глазами от внезапной смены резкого света прожектора на теплое свечение над головой.

— Спускайся сюда, — приказал Зевс.

— Пошел ты, — огрызнулась я, взбешенная его гневом. — Ты можешь командовать своими байкерами, но не мной.

Он двинулся вперед, быстрый и смертоносный, как огромная черная пантера, когда пришел за мной. Я была настолько отвлечена, что не нашла времени отступить, как следовало бы. Когда он добрался до конца сцены и замахнулся одной огромной рукой, чтобы схватить меня за бедро и опрокинуть через сцену, я свободно упала ему на плечо, и я закричала.