Добро Пожаловать На Темную Сторону (ЛП)

Я бросила скептический взгляд на Ирину, что заставило его снова рассмеяться, на этот раз громче, так что мои родители оба послали мне одобрительные взгляды с каждого конца стола. В конце концов, именно для этого я там и находилась: смазать гостей своей внешностью, молодостью и обаянием, чтобы мои родители могли вскочить и взять у них все, что им нужно: политические заслуги, деньги, социальные связи или внебрачные отношения.

— Ирина вас удивит, я думаю. Она очень вовлечена в мой бизнес и довольно успешна в своем собственном.

— Ммм…

— Что касается моего бизнеса с твоим отцом, то я надеюсь открыть канадский филиал моей импортно-экспортной компании. Для этого мне нужна его политическая поддержка в получении нужных налоговых льгот и его моральная поддержка, поскольку я не хочу открывать бизнес в городе, где бесчинствуют преступники.

Я слегка вздрогнула, замешкавшись с ложкой липкой луковой вкуснятины, подвешенной и капающей на полпути ко рту. Осторожно положив ее обратно, я перевела взгляд на его яркий, умный взгляд.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду, что у тебя рак… — Его темные глаза поймали свет люстры и отразились, как обсидиан, нечеловеческие и смертельно острые, когда они были направлены, как в тот момент, на меня. — В этом городе, я имею в виду мото-клуб Падших, как я понимаю, уже много лет бесчинствуют в этом городе. Я планирую это исправить.

— И как вы можете это сделать? — спросил Лайнел с другого конца стола.

Я не удивилась, что он слушал. Мы не были друзьями, потому что он был старше меня на целых девять лет, но мы были рядом друг с другом всю жизнь, и я знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что он слушает все и пропускает очень, очень мало.

Хавьер улыбнулся, поглаживая граненую ножку своего бокала.

— Когда есть нашествие, нельзя убивать по одной крысе за раз, понимаешь? Вы должны уничтожить их всех, а для этого существует определенный порядок действий. Во-первых, вы забираете у них еду, их основное средство выживания. Если еды не будет, крысы запаникуют. Затем вы устанавливаете ловушки. В них уничтожаются глупые крысы, молодые и старые, женщины и дети, возможно. Остаются только крысы-самцы, а они голодны и становятся все более безумными. Наконец, вы выкуриваете их, и по мере того, как они выплескиваются из своих маленьких крысиных нор, вы расстреливаете их одного за другим, пока не остается последняя крыса, самая сильная из всех, но та, которой пришлось наблюдать, как все остальные крысы умирали до нее. И тогда ты пускаешь пулю и в его мозг.

Наступило долгое застойное молчание, полное отвращения, как тихий пруд, наполненный расплодившимися комарами.

— Я слышал, что крысиный яд тоже помогает, — уныло предположил Лайнел.

Я спрятала свой удивленный смех за кашлем, который прикрыла салфеткой, но наши глаза поймали и заплясали друг на друге из-за стола. Его глаза были зелеными, зеленее мокрой травы и спелых яблок Гренни Смит.

— Конечно, — сказал Хавьер, пожав плечами, и вытер рот салфеткой после того, как доел свой суп. — Конечно, менее поэтично, но если мы говорим о крысах, то, полагаю, это подойдет.

— Но мы не говорим о крысах, — мягко заявила я.

Его глаза снова сверкнули, и он лукаво улыбнулся.

— Нет, Луиза, я не думаю, что мы говорим.

Дрожь пробежала по моим зубам, спускаясь по позвоночнику. Я посмотрела на Лайнел широко раскрытыми глазами, позволяя своему страху слегка просочиться в них. У него не было причин знать, что я боюсь, потому что эти «крысы», о которых так красноречиво говорил Хавьер, включали людей, о которых я заботилась, человека, которого я любила больше всего на свете. Возможно, он думал, что я просто испуганная, наивная изнеженная девочка, которую напугал мужчина, говорящий об убийстве крыс за обеденным столом. Тем не менее, в его глазах было сочувствие, когда он наклонил ко мне голову, а затем слегка покачал ею.

Он не позволит этому случиться, я знала, видя это. Лайнел Дэннер хотел, чтобы мото-клуб Падших посадили так же, как и остальные полицейские, может быть, даже больше, пока он мог претендовать на славу, но он был хорошим человеком, одним из тех полицейских, которых можно увидеть в старых вестернах. У него был моральный кодекс и все такое, что означало, что он не позволит, чтобы Падших выкуривали и отстреливали, как крыс, если только он сможет помочь этому.

Однако это не принесло мне особого утешения, потому что я очень сомневалась, что он сможет.

Я обернулась к Хавьеру и увидела, что он смотрит на меня своими вороньими глазами, черными, как плохие предзнаменования.

— Вот увидишь, лиса, в течение года Падшие будут стерты с лица земли.

Глава двадцать вторая

Зевс