Добро Пожаловать На Темную Сторону (ЛП)

— Если ты начнешь танцевать и сделаешь это так, что мой член встанет, я, возможно, позволю тебе тоже кончить. Если ты хочешь этого вот так, я поставлю тебя на четвереньки и буду есть эту сладкую попку, пока ты не кончишь мне на язык. Но, Лу, предупреждаю тебя, если ты хочешь поиграть в задницу, я проиграл, но это значит, что я также буду трахать тебя там.

Она моргнула, глядя на меня, затем уперла руки в свои изогнутые бедра и спросила: — Какая у тебя музыка?

Полчаса спустя я стонал в своей постели, обхватив руками бедра Лу, наблюдая, как она скользит вверх-вниз по моему члену.

— Вот моя хорошая девочка, оседлай меня как следует.

Она моргнула на меня тяжелым взглядом своих глубоких, темно-синих, как вода, глаз. Это был взгляд, который говорил, что она ленива от удовольствия, как пьяница, уставший после многочасового пьянства. Мне нравился этот взгляд, но еще больше он понравился, когда я протянул руку, чтобы сильно ущипнуть ее вишневые соски, и ее глаза распахнулись от злого удивления.

— Собираюсь кончить, — предупредила она меня, упираясь руками мне в грудь, чтобы откинуть свою задницу назад и оседлать меня еще сильнее.

— Кончай на мой член, малышка, — приказал я ей, обхватывая руками эту персиковую попку.

Я провел большим пальцем вниз по ее складке, пока она не покрылась соками ее киски, затем вернул его к ее туго свернутой жопе.

— Ты кончишь за мной, а потом я трахну тебя в задницу, — прорычал я, толкаясь в нее одновременно с тем, как засунул большой палец в ее тугую заднюю часть.

Она закричала. Так громко и долго, что, вероятно, разбудил весь дом Гарро, мою дочь, моего сына и его женщину, а также братьев, которые отключились на диванах. Мне было насрать. На самом деле, мне чертовски нравилось, что они знали, сколько удовольствия я доставил своей девушке.

Ничего не мог поделать с высокомерной гордостью, которая разрасталась в моей груди и заставляла меня хотеть победить ее, как гребаного пещерного человека. Я доставлял моей девушке удовольствие, которого у нее никогда не было, заставлял ее брать все, что я хотел ей дать, и заставлял ее делать это, пока она выкрикивала мое имя, как будто я был единственным мужчиной, который когда-либо существовал.

Как только ее киска перестала сжиматься вокруг моего члена, как гребаные тиски, я вышел из-под нее и занял свое место за ее коленопреклоненным телом. Просунув руку между ее хрупкими лопатками, я опустил ее лицо вниз, а затем приподнял ее бедра.

— Ты помнишь, что я сказал о том, чтобы съесть эту задницу, Лу?

Легкая дрожь пробежала по ее спине. Я погнался за ней, проведя рукой по ее спине, как ты успокаиваешь лошадь, прежде чем сесть на нее в первый раз. Затем, поскольку я был зависим от ее вкуса, я упал на предплечья и уткнулся лицом в ее пышную задницу.

Ее сперма была сладкой, как соленый гребаный мед, на моем языке, когда я вытирал ее своим ртом. Я щелкнул языком по ее розовому бутону, пока он не дернулся, затем обвел его большим пальцем.

— Ты хочешь бросить эту задницу ради меня, малышка Лу? — я зарычал, когда мой большой палец просунулся сквозь тугое кольцо мышц, а два других пальца скользнули глубоко в ее набухшее влагалище и прижались к ее сладкому местечку.

Ее пальцы ног уперлись в кровать, когда она выгнула спину и громко задышала. Я хлопнула своей большой ладонью по пухлой щеке просто для того, чтобы увидеть, как она отпрянула от моего шлепка. Она ахнула так громко, что я понял, что она хочет этого снова. Я шлепнул другую и медленно покачал большим и указательным пальцами в ее дырочках.

— Ты хочешь мой член в своей заднице, малышка? — спросил я, любуясь ее маленьким размером и пухлыми изгибами. То, как она была настоящей женщиной и в то же время все еще девочкой.

— Да, — прошипела она и уперлась руками в стену, чтобы она могла горбатиться на меня в ответ. — Возьми меня. Я хочу тебя везде.

Я приподнялся, чтобы шлепнуть своим набухшим фиолетовым членом между ее щек, сжимая их вместе против моего члена.

— Самая красивая, блять, картинка, — сказал я ей, просто чтобы услышать ее стон.

Моей девушке нравилось, когда я говорил непристойности.

Я наклонился, чтобы взять с прикроватного столика смазку, которую купил специально для нее, сорвал зубами колпачок и вылил жидкость с ароматом вишни на свой член и на ее задницу в форме сердца. Я зарычал, скользя своим членом вверх и вниз по этой теплой, влажной складке, покрывая себя и покрывая ее. Запах вишни в моем носу почти вызвал у меня желание кончить прямо там и тогда.

— Прикоснись к своему клитору, пока я пытаюсь ввести туда свой член.

Тут же одна рука исчезла между ее круто изогнутым торсом, чтобы сделать так, как ей, блять, сказали.

— Хорошая девочка, — пророкотал я, крепко держа ее одной рукой за бедро и прижимая свой член к ее самому маленькому входу.

Она стонала и тяжело дышала, когда принимала меня внутрь, извиваясь бедрами и вцепляясь в одеяла.

— О Зевс, о, черт возьми, Боже, — скандировала она, пока я полностью не оказался внутри ее уютного, чертовски горячего канала.