Добро Пожаловать На Темную Сторону (ЛП)

Мы уставились друг на друга, его глаза запечатлевали в памяти каждый дюйм моего лица. В том, как он обыскивал меня, была паника, как будто он не мог поверить, что я была целой и настоящей перед ним. У меня защемило сердце при мысли о том, через что он, должно быть, прошел, когда думал, что я могу не проснуться.

Я смотрела в его серебристые глаза, считая кольца темно-серого цвета, расходящиеся по радужной оболочке, как кольца на дереве, поэтому я наблюдала, как они стали блестящими, затем влажными, а затем одна слеза скатилась с его нижних ресниц и скатилась по щеке в бороду.

Он плакал.

— Лу, — прохрипел он, заливаясь слезами. — Блять, я думал, ты собираешься оставить меня. Я действительно, блять, думал об этом.

— Я никогда не оставлю тебя, — пообещала я, поворачивая наши руки так, чтобы я могла соединить наши мизинцы и пожать свой большой палец с его.

— Черт возьми, поклянись в этом.

Он улыбнулся сквозь слезы и наклонился к моим рукам, когда я коснулась кончиками пальцев влаги на его щеках.

— Иди сюда, — сказала я ему. — Ложись на эту кровать и обними меня.

Он засмеялся, и это прозвучало как рыдание.

— Пока нет. Ты проснулась, и я, блять, делаю это, пока что-нибудь не встало у нас на пути.

— Что делаешь? — спросила я, поглощенная видом этих слез на лице моего крутого байкера.

Зевс Гарро, большой плохой президент печально известного мотоклуба, плакал.

Я наблюдала, как он отодвинул свой стул с громким скрежетом, от которого большинство спящих в комнате резко проснулись, а затем с глухим стуком упал на колени. Он был таким высоким, что даже стоя на коленях у кровати, его лицо было почти на уровне моего.

— Что ты делаешь? — спросила я.

Одна из его больших рук откинула волосы с моей головы и обхватила мое лицо.

— Я не мог видеть тебя пять гребаных часов, когда впервые попал сюда, Лу.

— Боже, — сказала я, когда мое сердце обливалось кровью за него.

Я не могла себе представить, что не смогу увидеть его, когда он был ранен.

Он кивнул, гнев на мгновение вспыхнул в его глазах.

— Чертовски верно. И этого больше никогда не повторится. Я не расстанусь с тобой, ты меня поняла? Я твой монстр-хранитель, твой гребаный любовник и твой гребаный мужчина. Это никогда не изменится.

— Черт возьми, нет, — согласилась я.

Его улыбка разделила его лицо надвое.

— Черт возьми, нет.

Он сунул руку в задний карман, что-то достал, затем взял меня за руку и сказал:

— Покидал тебя три раза за десять дней. Сначала, чтобы поговорить с гребаными свиньями и опознать тело Мута, затем на его похоронах — которые были эпичными, маленький воин, не волнуйся, и мне жаль, что ты это пропустила — затем, чтобы получить это.

Он намазал мне на палец что-то прохладное, но я была так очарована выражением его лица, свирепостью его страсти и решимостью, словно боевой раскраской на его чертах, что не заметила.

— Это ты и я, Лу. Это было с тех пор, как тебе исполнилось семь лет, так что, несмотря на то, что ты молода, я думаю, что это должно было случиться скорее раньше, чем позже, и я решил, что лучше бы это случилось прямо сейчас, черт возьми.

Я нахмурилась на него, вынимая свою руку из его, чтобы обхватить его лицо.

— В твоих словах нет смысла, Зи.

Было несколько слезливых и глубоких смешков от нашей сонной аудитории, но это был Зевс, который смеялся от всего сердца.

— Мы собираемся пожениться.

Мои разрушенные легкие сжались, а затем, казалось, разрушились, потому что я не могла нормально дышать. Я уставилась на него, задаваясь вопросом, галлюцинирую ли я или все еще сплю, но пока я смотрела, я заметила мерцание чего-то большого и блестящего на его лице, на моей руке. Кольцо.

Оно было большим: один огромный круглый черный бриллиант, окруженный ореолом маленьких зеленых камешков на кольце из белого золота.

Падшие цвета мото-клуба на моей руке.

И их президент, мой ангел-хранитель, мужчина моей детской мечты надел его мне на палец.

— Ты трахаешь меня, — выдохнула я.

Он снова оглушительно расхохотался, обезумев от облегчения, что я жива и издеваюсь над ним.

— Пока нет, — сказал он, как в ту ночь, когда впервые прикоснулся ко мне в “Лотосе", — Но я, черт возьми, планирую. На всю оставшуюся гребаную жизнь.

Что касается предложений, то они были не самыми цветистыми или хорошо продуманными.

Это было просто и честно.

Настолько верный нам, что мне казалось, будто я живу в сказке. Одна из самых ужасных сказок братьев Гримм, где умирают не те люди, а хорошие парни не всегда побеждают, но тем не менее это сказка.

Я разрыдалась, когда крикнула:

— Черт возьми, да.

Зевс смеялся вместе со мной и, наконец, блять, наконец-то заключил меня в свои объятия и прижал к себе. Наша аудитория взорвалась: мужчины разразились криками веселья, а женщины — рыдающими поздравлениями.

— Сейчас, — сказал Зевс. — Это было серьезно, Лулу. Мы делаем это прямо сейчас, черт возьми.

Я слегка отстранилась и посмотрела вниз на свой бело-голубой больничный халат в горошек, зная, что выгляжу дерьмово, и, честно говоря, все еще чувствовала себя так же.

Он рассмеялся над выражением моего лица и прижался своим лбом к моему.