Добро пожаловать в реальный мир

– Придется оставить. Нейтану подают стероиды, и к понедельнику будет как огурчик. Вот увидишь! – Мы всякий раз изумляемся, как быстро удается Нейтану оправляться после таких ужасных приступов. И все очень надеемся, что так будет и потом, когда он станет старше. – К тому же я за ним присмотрю. Я же обещала.

– Как ты теперь за ним присмотришь, когда прошла отбор в «Минуту славы»? Тебе надо полностью на этом сконцентрироваться, Ферн. Может, это твой самый большой в жизни шанс!

– А может, и самое большое несчастье, – напоминаю я. – Шансы-то тут явно не в мою пользу.

– Кто-то же должен там победить. Я бы предпочел, чтобы это была ты.

– В общем, я успею. Если Нейтану будет достаточно хорошо, чтобы днем пойти в школу, я отлично со всем управлюсь.

– Ну если ты так уверена… – неохотно соглашается Джо.

– Конечно, уверена!

Уж брата я никак не могу подвести – я же ему обещала.

В целом я чувствую невероятную, вселенскую усталость. Порой мне кажется, будто я пытаюсь жонглировать слишком большим числом мячиков сразу, и однажды они вдруг все посыпятся мне на голову, а я останусь впустую молотить руками по воздуху. Впрочем, до той поры буду как-то со всем справляться. Пока что у меня это получалось.

Глава 36

Шло первое действие. Декорации к спектаклю были броские, современные. Глянцевые черно-белые фотографии в двенадцать футов высотой составляли задник сцены, на фоне которого ярко выделялась Лана в образе Виолетты, принимавшей перед своими многочисленными сценическими поклонниками разные томные позы в стиле Vogue.

Вечеринка была в самом разгаре, то и дело слышалась беззаботная болтовня и звон бокалов. Хористы, рассевшиеся на ярко-розовых и оранжевых диванах, выделялись яркостью нарядов. Эван подозревал, что лишь половина из них были способны на выдающуюся игру; большинство же слишком рассчитывает, что их блистательная La Diva вывезет все действие на себе.

Лана с черными распущенными волосами, в платье с откровенным красным кожаным корсажем держалась в центре сцены. Публика слушала как завороженная. Эван в роли Альфредо был одет в черный костюм от Армани и белую сорочку, каждой мельчайшей своей черточкой являя изысканного аристократа. Как он и обещал Лане в гримерной, он признавался Виолетте в вечной, бессмертной любви, несмотря на то, что сама девушка уже была в шаге от смерти.

Сюжет «Травиаты» довольно прост и держится на избитой жизненной истине. Юноша встречает девушку. Юноша пытается увлечь собой эту девушку. Юноша понятия не имеет, что девушка уже одной ногой в могиле. Их разлучает отец юноши, вмешиваясь в ситуацию из самых лучших побуждений. Юноша пребывает в уверенности, что в их разлуке виновата девушка. Потом юноша и девушка вновь воссоединяются. И юноша узнает всю правду, как раз когда девушка уже готова покинуть сей бренный мир. Сплошь и рядом такое случается у самых обыкновенных людей!

Однако в этот вечер по неведомой причине эмоциональная нагрузка его партии проникала в душу Эвана глубже, чем когда-либо прежде. Когда он обращался к Лане, держа ее в объятиях, в глазах его стояли слезы. Выразительный и сочный итальянский стих разливался по залу, когда Альфредо велеречиво признавался, что любит Виолетту с того самого мгновения, как впервые ее увидел:

Я трепетал от пламенной любви,

которой не знавал еще ни разу,от той любви, что для меня явилась вдругбесценным средоточьем, сердцем мирозданья.

На что Лана, глядя ему в лицо, в ответ пела:

Найду ль я в себе силы и отваги на настоящую, бессмертную любовь?Ни одному еще мужчине в мире не довелось влюбить меня в себя.

О наслаждение, неведомое прежде! Любить и быть любимой!

Любить и быть любимым… Неужто он и дальше пойдет по жизни, так и не изведав, что значит любить и быть любимым? Внезапно это показалось Эвану чересчур горькой и безрадостной перспективой.

Лана между тем вырвалась из его объятий, и Эвана неожиданно потрясло осознание того, что он жаждет вновь осязать тепло ее тела.

Могу ль я пренебречь такой любовью ради пустых забав и суеты?

Эван и сам в последнее время чуть не каждый день задавал себе такой вопрос. За долгие годы он изрядно зачерствел сердцем, сдерживая себя всякий раз, когда появлялся шанс отбросить прочь всякую осторожность и влюбиться с головой. Как он, далеко ходить не надо, обошелся с Ферн? Просто чудовищно! Эта женщина, как ни одна другая, сумела полностью овладеть его мыслями, а он взял и так легко упустил ее. Он всегда слишком сдерживал свои чувства. Всегда слишком себя оберегал.