Добро пожаловать в Цирк

– Какая ревность, дорогуша? – уже серьёзно произнесла девушка, гордо усмехнувшись. – Я отъявленная реалистка и к счастью знаю себе цену.

– Ну, если её называть часто, то неудивительно… – начала язвить я, но Сваровски меня перебила:

– Так же, я знаю цену окружающим меня людям, и его, в точности совпадает с твоей, из чего я делаю вывод, что вы друг другу очень подходите, – с гадкой улыбкой закончила она.

Я тоже улыбнулась и, встав с кровати, дошла до середины комнаты под внимательным взглядом Кристины.

– Знаешь, может ты и права, – я подмигнула нахмурившейся девушке и, задвинув штору добавила: – Сладких снов, Кристина.

После этого, я, с улыбкой до ушей, направилась в санузел, чтобы смыть грим, но меня так и подмывало посмотреть на дышащую огнём Гадюку. Я не сомневалась, что ей сейчас хотелось крушить всё на своём пути. Ларчик, оказывается, просто открывался: Сваровски влюблена в Злославского.

* * *

Поднявшись с утра ни свет, ни заря, я как-то сразу ощутила, что сегодня понедельник, а до четверга осталось всего два дня. Мне срочно нужно тренироваться! В сумбуре я натягивала на себя джинсы, одновременно чистила зубы и заправляла постель. Сваровски спала как убитая, не обращая внимания на моё кряхтение, видимо, это вчерашнее вино на неё так подействовало. Лишь Тайсон был бодрячком, усилено путаясь у меня под ногами в надежде на ласку. Но мне было не до него.

Глянув в зеркало, охнула, поскольку чёрный карандаш, который смешался с гримом (тот самый, что мне так и не удалось вчера соскоблить со своей физиономии), размазался, образуя под глазами чёрные разводы. В такие моменты понимаешь, что лучше побыть на время «невестой Франкенштейна» с кремом на морде, чем вот с такими глазищами. Бросившись в ванную, намылила полотенце и с удвоенным рвением принялась тереть глаза, пока в них не стали летать звёздочки, и лишь тогда, смыв мыло, обрадовано наткнулась на своё чистое лицо.

Я вылетела из трейлера и поспешила к Ветрову, узнать, видел ли он мою записку. Постучав в дверь, принялась переминаться с ноги на ногу, ожидая директора. Но относительно неплохо начавшийся день тут же омрачился, поскольку дверь мне открыл Дрего. Он удивлённо приподнял обе брови и, не здороваясь, выжидательно смотрел на меня.

– Григорий Николаевич у себя? – нетерпеливо спросила я, заглядывая через его тощее плечо. Вот всегда со мной так. Если что-то донимает, то становлюсь похожа на жужжащую пчелу: тороплюсь, бурчу, нервничаю…

Дрего загородил мне обзор и произнёс:

– Представьте себе, юная леди, кто-то в этом месте работает с самого утра, невзирая на выходной.

– Эм. Я хотела узнать, список, который я вчер…

– Я его видел, – перебил меня конферансье и протянул за чем-то руку, а затем, сделав резкий выпад, кинул это что-то мне. Я неожиданно для себя, поймала флакон. Мыльная жидкость. – Завалялось на задворках. Остальное по списку получишь завтра. При условии, что униформисты найдут то, что ты указала.

– Думаю, найдут, там нет ничего сверхъестественного, – отмахнулась я, игнорируя его тон, и хотела было ещё кое-что присовокупить, как Дрего произнёс:

– Всего хорошего, Bubble-girl[6], – и захлопнул дверь прямо перед моим носом.

Я так и осталась стоять с открытым ртом, даже не успев сморозить ни единой колкости. Ну, надо же! Каков негодяй! Обзывается ещё!

Я постояла немного в раздумьях, соображая, где бы взять в аренду большую посудину для воды, и на ум пришла только кухарка Нена. Метнувшись к кафе, обнаружила, что народу было совсем немного, всего три столика, поэтому помчалась прямиком к трейлеру-кухне.

Нена оказалась участливой женщиной и восприняла возможность помочь мне, как приключение. Поэтому мы все втроём (я, Нена и её помощница Машка), гремя посудой, облазили все полки, пока не наткнулись на старое алюминиевое чудо, в виде корявой посудины с плавными краями и, как раз подходящего для моей тренировки размера. Радости моей не было предела, кроме того, Нена ещё снабдила меня кружкой горячего кофе и воткнула в рот сосиску в тесте.

Такой я и вывалилась на улицу – в одной руке огромный тазик с флаконом мыльной жидкости, в другой, кружка кофе. Приметив около двух завтракавших циркачей пустой стул, я доковыляла до них, так как тазик начал медленно, но верно выскальзывать из рук.

– Не вожражаете? – промямлила я, с сосиской во рту, и парни, переглянувшись, отодвинули стулья, как бы приглашая меня сесть.

Я поставила кофе на стол, плюхнулась рядом и, откусив выпечку, принялась методично и задумчиво её пережёвывать, водрузив при этом плошку себе на колени. Свободной рукой достала из неё пузырёк с жидкостью и впилась глазами в инструкцию, которая, к сожалению, была на каком-то непонятном мне языке.

Терпеть не могу мыло! Наверное, поэтому не умею правильно развести его, чтобы оно не препятствовало выступлению. Всегда эта скользкая субстанция расстраивает воду. Может, ну её? Вылить к чертям собачьим? Тем более, это Дрего дал…

– Чёрт, ничего не понятно! – раздосадовано буркнула я, плюхнув флакон на стол, и тут услышала смешок.