Добро пожаловать в Цирк

– Сдаётся мне, что ты лукавишь, Гадюка. У вас брешь в представлении на двадцать минут. Так что не разбрызгивай свой яд понапрасну.

– Ах ты…

– Отстань от неё, – послышалось откуда-то сбоку и, проследив взглядом, поняла, что это подал голос Цербер, который стоял около другого трейлера вместе со своим другом.

На это тут же отреагировал Паскаль, до этого отвлечённый разговором и подошёл ко мне, встав рядом и впившись взглядом в Сваровски.

– А вы, горячие парни, какого чёрта лезете не в своё дело? – подала голос одна из циркачек, видимо, подруга Гадюки.

– Ты б, маленькая, ротик-то прикрыла, – лениво отозвался факир.

Это замечание не понравилось другому циркачу, который стоял около костра. Тот подошёл к Церберу практически вплотную, и гордо задрав голову, проговорил:

– Ты мою девчонку не затыкай.

Ну, всё, понеслось. Чёрт нас дёрнул сюда пойти.

– А ты ей намордник одень, чтоб не гавкала, – гаденько отозвался Цербер, а Даллас рассмеялся.

Ещё секунда и циркачи бы кинулись в драку, но тут произошло следующее: Паскаль метнулся к ним и у него в руках возник нож. Он замахнулся и ударил им аккурат между парнями, что клинок ушёл глубоко в обшивку трейлера. Не выпуская его из рук, он попеременно глянул на одного, затем на другого и те, не сговариваясь, разошлись в разные стороны. Вернее, парень отошёл от Цербера. Факир лишь злобно зыркнул на Паскаля, и сделал шаг назад. Иллюзионист, после этого, вытащил клинок и тот вновь растворился в его руках. Я стояла с открытым ртом, пытаясь понять, что сейчас произошло, когда, наконец, выключилась музыка, и появился разгневанный Илья.

– Сваровски, твою мать! – закричал он и, казалось, уже не был пьяным. – Ты хоть когда-нибудь ведёшь себя как нормальный человек? Задолбали уже твои склоки!

После этого он уже обратился ко всем:

– Кому не нравится эта девчонка, – он ткнул в меня пальцем, – могут покинуть мой трейлер прямо сейчас. И больше не возвращаться, ясно? Я не потерплю у себя ругани! – он брезгливо сплюнул себе под ноги. – Артисты, мать вашу…

– Великолепно! – злобно зашипела Гадюка. – Пошли! – она схватила за локоть парня, с которым до этого обнималась и в бешенстве ушла. К ней присоединились ещё две девушки, но парни остались на местах. Злославский ещё пару секунд гневно оглядывал собравшихся, а затем расплылся в улыбке и достал из кармана пульт. Музыка вновь заиграла, а он обнял нас с Паскалем за плечи.

– Вот и чудненько, – промурлыкал циркач, и обратился ко мне: – Ты как, норм?

– В порядке, если ты об этом, только боюсь, что мне теперь во сне горло перережут, – скромно улыбнулась я.

Вот какое дело. Я обзавелась защитниками и врагами. Ну надо же.

– Да ну брось, она с виду только бешеная. А когда не стерва, то просто добрейшей души человек, – хохотнул дрессировщик.

– Спасибо вам, – искренне проговорила я, глядя в глаза этих таких разных циркачей.

Паскаль хмыкнул и, выхватив из моих рук инвентарь, определил его на пустой стул, после чего в его руках материализовались три рюмки с аперитивом. Я посчитала, что отказ с моей стороны, будет расценён как неблагодарность, поэтому, не моргнув глазом, присоединилась к шумной компании. Хотя, на самом деле, мне было интересно. Всего за каких-то пару минут у меня возникло столько вопросов, что я всерьёз подумала о том, что надо бы их записать, но с блокнотом в руке, что-то остервенело пишущей, я бы смотрелась придурковато. Поэтому пристроившись на краешке спиленного дерева, около костра, прижухла, всматриваясь и прислушиваясь к окружению, а ещё больше, к словам, не забывая попивать этот дивный «швепс» Злославского.

Опьянеть я не боялась, ведь научена горьким опытом, что не трезвый ум до добра ещё никого не доводил, а потому всё больше раздумывала. И наблюдала. За конкретным человеком.

Меня очень сильно поразил Паскаль своей выходкой. Эдакий скромный, немой парень, добрейшей души человек с заразительной улыбкой. Но реакция сцепившихся циркачей меня озадачила. Почему они беспрекословно разбежались, даже не попытавшись возразить? Что такого в этом худом, высоком парне, что заставило Цербера – мужчину в два раза больше Паскаля, отступить?

Любопытство буквально грызло меня изнутри, а взгляд не желал отлепляться от иллюзиониста, мило беседовавшего с другим циркачом. Причём тот понимал его по жестам, но сам отвечал словами. Я наблюдала за мимикой фокусника и за тем, как красивые руки парня плавно рассекают воздух, когда он что-то объясняет.

Тут Паскаль, словно услышав мысли, перевёл взгляд на меня. Я же не растерялась, а улыбнувшись ему, отсалютовала стаканчиком. Тот подмигнул и тоже приподнял свою бутылку пива, в ответном жесте.

– У вас с ним что-то есть? – послышался тихий голос из-за спины.

Я обернулась и увидела девушку, которая совсем недавно, подобно другим циркачкам, меня разглядывала, но на её лице не было и намёка на враждебность. Артисты… чтоб их…

– Не возражаешь? – кивнула она на пустовавшее около меня место на коряге.