Добро пожаловать в Цирк

– Чёрт… – прошептала я, ужаснувшись увиденному, и поняв, наконец, что уже с минуту стою на четвереньках и пялюсь на эту картину.

– Кто-нибудь, вызовите скорую! – крикнули из толпы.

– И милицию! Парня убили!

– Я видел! Я видел кто!

После этого меня подхватили под руки и потянули назад, поставив на ноги. Это был Шико.

– Ты как? – шепнул он.

Я не ответила, и вновь перевела взгляд на эту ужасную картину. Тут послышался голос директора, который призывал всех разойтись, и я, словно заворожённая, всё же смогла отвести взгляд и отойти немного назад.

– Это кто-то из наших? – ухватила за рукав Шико.

– Нет, посетитель, – отрицательно кивнул циркач, а мне, как это не стыдно признать, стало легче.

Тут сквозь толпу протиснулся Ветров, сметя всех на своём пути. С ним рядом был неизменный Дрего. Как только они увидели и оценили, что произошло, то Григорий Николаевич по-командирски принялся давать распоряжения униформистам, чтобы те закрыли одну из улочек Бизарра для посетителей вообще, и ограничили вход и выход из цирка в принципе. Дрего отвёл в сторону девушку, что была рядом с убиенным, и передал её в руки своим помощникам, которые быстро уволокли ту в неизвестном направлении, хоть она и отчаянно сопротивлялась. Вместе с тем, зеваки как-то быстро рассосались, а тем, кто не уходил, охотно помогли всё те же помощники и униформисты. Вскоре послышался вой сирены, а я, если честно, просто поражалась тому, с какой ловкостью, хладнокровием и дисциплиной справлялся с этой задачей Ветров.

Не то, что бы мне не было жаль ребят, нет. Просто меня это удивило. Беспристрастность – то качество, которое я старалась вырабатывать у себя годами, но чтобы вот так…

А далее был долгий и муторный вечер. Вернее, ночь. Тело увезли, а полиция зналась оформлением своих бумаг. Что стало для меня удивительным, так это то, что Ветров, оказывается, перестарался и опрашивать всех они не стали, только персонал и то, тех, кто работал в непосредственной близости. Как позже выяснилось, всё было просто – парень оказывается, небезызвестный в городе карточный шулер, а потому желающих с ним поквитаться было достаточно много.

«Вот так вот и вершится правосудие в современном мире» – подумала я, сидя на деревянном поддоне одной из опустевших палаток неподалёку от места трагедии, которое к тому времени уже успели присыпать песком, чтобы прикрыть кровь.

Я устроилась удобно – тут всё было как на ладони, и меня никто не замечал, зато я всех вижу. Конечно, это очень неприятное зрелище ещё долго будет стоять у меня перед глазами, но если честно, то этот случай, как и все подобные, ничего кроме пересудов и сплетен не способен вызвать в обществе. Каждому чужда чужая проблема, лишь бы языками почесать, а на деле – все радуются, что это произошло не с тобой. Что до меня – то и я не была исключением. Только говорить об этом, в отличие от остальных, не стану.

Я откусила яблоко, которым не так давно меня угостила Нена, и наблюдала за тем, как стражи порядка, крепко пожав руки Дрего и Ветрову, удалились, поблагодарив за сотрудничество. А вот как только те ретировались, то следующие слова директора заставили меня выплюнуть яблоко обратно:

– Ну что, Денис, ждём завтра аншлаг?

– Реклама, так реклама, – вздохнул Дрего.

– И причём бесплатная! – весело произнёс Ветров, подтолкнув недовольного конферансье под локоть, как был отвлечён моим покашливанием: – Катенька! Ты-то мне и нужна. Идём!

Он развернулся и словно птичка упорхал к своему трейлеру, а я, слегка прибалдев от этого цинизма, отложила яблоко подальше от себя.

– Екатерина, директор, кажется, вас позвал, – недовольно прервал мои мысли Дрего.

Я удивлённо на него посмотрела, всё силясь понять: чего же такого успела натворить, что его разозлило?

– И вам добрый вечер, шпрехштал… ну вы поняли…

– В каком месте он добрый? Если вы не можете выучить одно немецкое слово, то могу лишь удивиться, как вам вообще удалось выучить алфавит, – буркнул Дрего и, смерив меня недовольным взглядом, направился в противоположную сторону.

– Да, это было трудно! До сих пор буквы путаю, – крикнула я ему в след, но он на это не отреагировал, а я почувствовала себя идиоткой. Что-то мои «иголки» под конец вечера подводят. Хотя неудивительно, после таких-то событий.

* * *

Григорий Николаевич сидел в своём кресле и полностью был поглощён бумажками, которые рассматривал через узкое стекло очков, смотревшихся несуразно маленькими на его довольно крупном лице, лишь мимоходом взглянув на меня:

– Твоя коробка в углу. Она большая, но лёгкая. – Он поднялся из-за стола, резким жестом сгрёб бумаги со столешницы и, стукнув ими по столу, чтобы пачечка стала ровной, уложил её в свою шкатулку для документов, которой я восхитилась в прошлый раз. После этого директор слегка подоткнул крышку пальцем, и та плавно захлопнулась.

– Шикарная, – кивнула я на деревянное чудо. Ветров никак не отреагировал на мои слова и, отодвинув сундучок на край стола, заявил:

– Завтра у меня есть свободное время в час дня, и я смогу посмотреть твой номер.