Добро пожаловать в Цирк

– Я подралась со Сваровски. Будешь её бить? – Получилось с надеждой.

Паскаль тут же перестал злиться. Даже как-то быстро, на мой взгляд, и скептически осмотрел моё лицо, повернув настольную лампу так, чтобы лучше рассмотреть.

– Что ты ухмыляешься? Я ей, между прочим, тоже боевые раны оставила, – решила я добавить.

Паскаль кивнул и, без одобрения покачав головой, наконец-то перестал меня рассматривать. Спустя секунду он уже скрылся в уборной, где, как я знала, была аптечка. Здорово, сейчас начнётся самая весёлая часть – залечивание ран. Воспользовавшись его заминкой, я подскочила к небольшому зеркалу.

– Ом-м-м, – простонала я, увидев рассечённую бровь с запёкшейся и недавно содранной коростой и, бурого цвета синяк на скуле, аккурат около глаза. Хорошо хоть не сам глаз. Это видно от тех ударов в висок. Губа выглядела сносно, хоть и припухла, но думаю, завтра сойдёт. А вот синяк наверняка будет впечатляющим.

– Гадина, – буркнула я.

Хорошо хоть она не воспользовалась коготками, а то прям как в классике жанра, ходила бы ещё и с разодранной рожей.

Я ещё раз оглядела себя. Да-а-а. Ну и видок… неудивительно, что Паскаль подумал, что меня избили. Сама вся в синяках, на голове настоящее гнездо, причём с мусором. Мы со Сваровски как-то не особо успели разделить общедомовые обязанности по уборке. И по ходу дела, уже не успеем.

В это время появился хозяин трейлера и кивком велел мне сесть обратно на стул. Я, обречённо глянула на него и произнесла:

– Нет, ну ты только посмотри на меня… я похожа на забулдыгу.

Иллюзионист вновь указал на стул, и мне ничего не оставалось, как усесться на него с самым разнесчастным видом (ранее за собой подобного, кстати, не замечала) и принялась наблюдать за действиями Паскаля. Он не торопясь сгрёб с края стола свои хахоряшки и положил туда аптечный чемоданчик.

– Надеюсь, я смогу это замазать перед выступлением? – с надеждой проговорила я, когда парень встал предо мной на колени так, чтобы его лицо был напротив моего. Мне как-то сразу стало не по себе. Во-первых, от того, что он был с голым торсом. А во-вторых из-за того, что от него шёл дивный аромат мужского тела. Как-никак я его нагло разбудила своим визитом. Но не успела как следует смутиться, как он опять направил лампу мне в лицо и, схватив за подбородок, прижал к брови мокрую ватку. Было не больно, поэтому немного расслабилась.

Пока его руки порхали над моим лицом, я думала, чего бы такого сказать, и выпалила первое, что пришло на ум:

– Извини что разбудила. Просто мне больше не к кому было идти.

Я помолчала, но заметила, что Паскаль улыбнулся краешком губ.

– Нет, я, конечно, могла бы остаться и в своём трейлере, но как-то настроение не то…

Тут он прижал к моей скуле холодное полотенце, что я от неожиданности пискнула и отстранилась.

– Это что, лёд?

Паскаль кивнул, и я переняла у него холодный компресс, и с шипением прижала к многострадальному лицу.

– Как интересно, да?.. Сначала я тебя здесь бинтую, теперь ты меня… боюсь предположить, что будет дальше… ай! – я вновь дёрнулась, потому как защипало бровь. Паскаль подвинул ко мне своё лицо и принялся дуть на ранку, а я в это время замерла и закрыла глаза. У-ух этот запах… что-то кажется, давно я не… да не важно…

Парень не спеша отодвинулся от меня и посмотрел в глаза. При этом фокусник вновь улыбался.

– Что? – буркнула я.

Он отрицательно покачал головой и ловко заклеил болячку лейкопластырем. Затем осторожно дотронулся большим пальцем до моей губы.

– Что, огромная? – скривилась, а Паскаль улыбнулся, подхватил меня за подбородок и легко поцеловал в губы.

Я прижухла, и хитро сузив глаза, поинтересовалась:

– Пристаёшь?

Паскаль хмыкнул и, встав с колен привычным жестом, растрепал мне на макушке волосы.

– Оу-у-у, – застонала я, увернувшись от его руки. – Им тоже изрядно досталось, – пояснила я.

Он кивнул, вновь неодобрительно покачал головой и, подойдя к дальней тумбочке, включил небольшой чайничек. Мне же ничего не оставалось, как сидеть на стуле и прижимать к лицу лёд. Кстати, делать это было уже невыносимо, кажется, я уже себе отморозила все мозги.

Спустя минуту, иллюзионист вручил мне кружку чая, другую взял себе, уселся на свой огромный диван и вперил в меня вопросительный взгляд.

– Что?

Паскаль отсалютовал мне кружкой и ждал. Видимо, рассказа.

– Мы со Сваровски не сошлись во взглядах по одному вопросу, – поморщилась я, отложив холодный компресс на стол. Дышать сразу стало легче.

Парень любопытно приподнял одну бровь.

– Не хочу вдаваться в подробности. У неё с головой просто бардак, – ушла я от ответа, но Паскаль не поменял выражение лица. Я тяжко вздохнула и покаялась: – Она приревновала ко мне Злославского.

Лицо иллюзиониста приобрело заинтересованное выражение, а глаза немного сузились. Злится что ли? Я продолжала молчать, рассматривая стены, а он так и буравил меня этим неприятным взглядом, пока я не сдалась.

– Что? Не виновна я. Иначе сидела бы, разве, здесь? По этой девице психушка плачет. Причём давно и навсегда.