Доброключения и рассуждения Луция Катина

Перед Луцием поставили увенчанную пеной кружку.

Смущенный и тронутый, он поглядел вокруг и вдруг заметил, что неприятный сосед слева, тот, что в зеленом кафтане, чуть покачивает головой – черт знает в каком значении. Должно быть, в ответ каким-то собственным мыслям, таким же кислым, как он сам.

– Выпьете за здоровье нашего короля Фридриха? – предложил Райзнер.

Отказываться было бы неразумно. Катин кивнул.

– Все вниманье! – провозгласил лекарь, вставая и воздевая свою кружку. – Сей славный юноша пьет за здоровье его величества – и за мой, Михаэля Райзнера, счет!

Верно, у них тут такой обычай, подумалось Луцию. Он тоже поднялся, поклонился глазеющим на него людям, причем мрачный опять мотнул головой и сделал еще некий знак бровями. Надо будет после подойти и спросить, чего он хочет, сказал себе наш герой.

Он пригубил пиво, которое оказалось горьким и жидким.

– Еще, еще! – подбодрил угощающий.

Но стоило Катину как следует приложиться, как он был остановлен – прегрубо ухвачен за локоть.

– Довольно, – сказал Райзнер.

Он больше не улыбался, лицо его утратило всякое добродушие.

– Вы все свидетели, что этот человек пил пиво за короля, оплаченное мною, Михаэлем Райзнером, патентованным вербовщиком армии его величества! – громко объявил никакой оказывается не лекарь залу, а Луцию молвил: – Всё, парень. Ты зачислен на службу в великую прусскую армию. Следующие двадцать лет будешь покупать себе пиво из солдатского жалованья – 3 талера 15 грошей в месяц.

Что это не шутка, Катин понял, оглядев трактир. На него глядели с жалостью, а левый сосед, недавно подававший невразумительные знаки, ныне произвел другой, совершенно ясный: постучал себя костяшками пальцев по лбу.

– Подите вы к черту с вашим пивом! – рассердился тогда Луций. – Сколько оно стоит? Я заплачу сам.

Вдруг четверо синемундирных солдат разом вскочили и приблизились к столу. Сделалось ясно, что они тут не сами по себе, а при вербовщике. От пятерых не отобьешься, а коли на их стороне еще какой-то местный неправедный закон про дармовое пиво – совсем беда.

В трудных жизненных позициях следует не паниковать, а призывать на помощь Рационий. Так наш герой и поступил.

– Сколько ты получаешь за рекрута? – спросил он коварного человека.

– Если такого роста, как ты, и со всеми зубами – десять талеров.

– Я тебе дам вдвое.

– Не могу, – с сожалением ответил вербовщик, покосившись на солдат. – За такое у меня отберут патент и посадят в тюрьму.

– Втрое, – предложил тогда Луций, не давая воли отчаянью. – Дам тридцать талеров! Даже тридцать пять. Это всё, что у меня есть.

Михаэль Райзнер посмотрел на служивых.

– Ребята, если каждому дам по талеру, не выдадите?

– По два, – сразу сказал один. Остальные кивнули.

У Катина отлегло от сердца. Пускай он будет без гроша, зато свободен!

Повернувшись к стулу, на котором висел плащ, он сунул руку в карман, но кошелька там не обнаружил. То же и во втором. Что за наважденье?

Хотел поискать на полу и тут заметил, что соседний стул пуст, а в дверях мелькнула зеленая спина.

– Стой! – крикнул Луций, враз догадавшись, что это уходит вор.

Он кинулся вдогонку и, будучи скор на ногу, догнал негодяя на улице. Тот, впрочем, не слишком поспешал.

– Верни деньги! – потребовал обкраденный. – Без них мне неволя!

С ухмылкой, вполголоса, похититель проговорил:

– Тебя предупреждали, но ты дурак. Дураку ни денег, ни воли не надобно.

– Ах ты так?!

Катин занес кулак, но сзади на его плечах повисли солдаты.

– Куда?! Бежать?!

– Это вор! – объяснил Катин. – Он украл мой кошель!

– Врет! Я его знать не знаю! – преспокойно заявил преступник. – Да, у меня есть кошель, но он мой.

Вербовщик покачал головой.

– Ворами занимается полиция, мое дело – ловить дезертиров. Ты выпил королевское пиво, а после хотел сбежать со службы. В оковы его, ребята!

И со всей силы стукнул Луция короткой тяжелой дубинкой по голове.

Второй за короткий срок ушиб мыслительного органа вкупе с потрясением от людского коварства оглушил и ослепил Катина.

Очнулся он в повозке, прикованный цепью к грубой скамье. Рядом, в таком же собачьем положении, находились еще двое пленников.

– Кто вы? – едва ворочая языком, спросил Луций товарищей по несчастью.

Один, саженного роста детина, пробормотал что-то непонятное, кажется, по-польски. Второй всхлипнул и разрыдался.

А я плакать не стану, сказал себе наш герой, потирая свежую шишку. Служить чертову королю Фридриху – тем более. Еще не хватало! Не вечно же меня будут держать в оковах. Как только отцепят – сбегу. Вольного сокола в клетке не удержишь.

* * *

Повозка ехала не в дальние края, а за реку, в рекрутское депо. То была настоящая крепость иль скорее тюрьма: прямоугольник из высоких земляных валов с глубоким рвом вокруг, с часовыми у ворот.

В дороге спутники рассказали, как попали в лапы охотников за молодыми мужчинами.