Добронега

До полудня Болеслав не находил себе места, мучился, напряженно думал, даже грезил наяву. Страшные картины вставали перед глазами. Вот он убивает охранника, ищет связку ключей, а ее нет нигде! Он бежит по проходу к внешней двери, а там охрана только что расправилась с пришедшими его вызволять. Но дверь не открывается. Тогда охрана таранит дверь бревном, и Болеслав ждет, когда они ворвутся в проход. Или же — ключи есть, он пытается бежать, но оступается, падает, стукается головой и на несколько минут теряет сознание, а в это время прибывают подкрепления, люди Добрыни расправляются со всеми, и с ним тоже. Его везут в Киев, бросают в темницу в детинце, казнят, или даже просто растягивают для порки на площади.

Кто такая эта бабка Крольчиха? Переодетый наемник Неустрашимых?

В полдень дверь отворилась снова и на пороге возник собственной персоной великий князь Владимир с обнаженным свердом. Встав возле двери и опираясь на сверд, он сказал холодно и сухо:

— Иди.

Болеслав подумал, что план побега раскрыт. Либо его намерены перевезти в другое место, либо это конец. Он поднялся с соломы и прошел мимо Владимира, все время мысленно примериваясь — нельзя ли прыгнуть вбок и отобрать сверд. Оказалось, нельзя.

Вторая дверь распахнута была настежь. Солнечный свет ударил в лицо и глаза заслезились. Болеслав поспешно прикрыл их ладонью, чтобы не ослепнуть. Один из охранников держал под узцы молодого красивого коня.

Владимир вышел вслед за Болеславом.

— Садись на коня и скачи, — велел он. — Не желаю больше тебя видеть. Никогда.

Болеслав чуть помедлил и забрался в седло. Владимир, проходя мимо, невзначай протянул ему собственный хлыст, и Болеслав принял и этот подарок Великого Князя. Владимир молча вытянул руку, указывая направление.

Для ловушки слишком сложно, подумал Болеслав. Хлестнув коня, он не оборачиваясь поскакал в указанном направлении по широкой тропе. Через четверть часа конь выскочил на хувудваг. Солнце было почти в зените. Болеслав потянул носом воздух, определился по частям света, и поскакал к западу.

А Неустрашимые и Святополк ничего не знают. Сегодня вечером придут меня освобождать. В час ужина, подождав, когда скрипнет первая дверь, перебьют охрану, сами потеряют двух или трех, ворвутся — а меня нет. Может, подождать, поехать обратно, спрятаться, предупредить? Можно. Но опасно. Я нужен Полонии, и Полония нужна мне.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. КОРСУНЬ

В одном из торговых мест в дельте Днепра Яван, подискутировав с подозрительными какими-то типами, дал им в придачу к старой ладье солидную сумму денег и получил взамен обыкновенный драккар. То есть, Хелье подумалось, что драккар обыкновенный. На самом деле Яван приметил в драккаре какие-то особые качества. Что-то с килем, или с мачтой.

Дир с географией знаком был плохо, а Годрик еще хуже, но и Хелье, и Эржбета уверены были, что судно пойдет в Константинополь обычным путем, вдоль берега. Вместо этого Яван сходу взял курс на горизонт. Эржбета забеспокоилась первой.

— Кратчайший путь, — объяснил Яван.

— Ежели на тот свет, то, наверное, да, — сказал Хелье. — Куда это мы ползем?

По сравнению с ладьей скорость драккара была небольшая, но берег остался далеко позади и грозил скрыться за горизонтом.

— В Корсунь, — ответил Яван.

— Зачем нам Корсунь?

— Надо.

— Нет, не надо.

— Если мы пойдем вдоль берега, на нас тут же нападут пираты.

— Надо было нанять охрану.

— Долго и дорого. Мы же, вроде бы, спешим, — заметил Яван.

— Мы опрокинемся и утонем.

Яван рассмеялся.

— Что, страшно? — спросил он. — Не волнуйтесь, девицы и молодцы. Не опрокинемся.

Дир слушал и молчал. По его лицу видно было, что чувствует он себя неуютно.

— Ты всегда этим путем в Константинополь ходишь? — спросила Явана Эржбета.

— Когда очень тороплюсь.

— А когда не очень?

— А когда не очень, я в туда не езжу. Сижу себе в Киеве на Подоле, межей считаю.

Годрик завернул гусли в запасную рубаху и убрал под палубу. Качка усиливалась. Эржбета и Дир вдруг одновременно побледнели. Дир первым перегнулся через борт.

— Нечего было столько жрать намедни, — прокомментировал Яван.

Эржбета хотела что-то сказать, но вместо этого присоединилась к Диру.

— Годрик, руль вправо, — скомандовал Яван, берясь за парус. — Хелье, двигаться можешь?

— Могу.

— Тебя не мутит?

— Меня никогда не мутит.

— Замечательно. Бери весло. Двигайся к Годрику. Выставь весло, чтобы оно было вторым рулем. Не так. Чуть дальше. Правильно. Держи, пока я парус выправлю.