Добрый волк

Где-то посреди ночи они приземлились, заправились и снова взлетели. В Арланде Каролина и Эдди сразу исчезли, а София поехала в город вместе с Валем и Лотаром. В квартире Йенса она легла на диван и уставилась в потолок. Йенс же принес чай в голубой чашке с трещиной. И внезапно все сдвинулось с места. Время пошло – Бринкман должна была выйти на Альберта, он ждал ее. Или нет… Скоро ей сообщат о его смерти. Главное – потом не забыть сжечь его одежду. И сообщить в школу, что в следующем учебном году его не будет. Действительность обрушилась на женщину, как холодный водяной поток. Сбила с ног, разбудила, ошеломила. Ее тело охватила мелкая дрожь.

Между тем чай в голубой чашке остывал.

61

Стокгольм

Окно на кухне трехкомнатной квартиры Майлза Ингмарссона в Юргордене стояло открытым. В небе кружил вертолет. Из парка аттракционов «Грёна Лунд» доносились смех и крики.

Эдди сидел за кухонным столом. Майлз налил воду в кофеварку и потянулся за банкой кофе.

– Санна все еще в больнице, – сказал он. – Она оправится полностью, но на это потребуется время.

– А ты как? – Боман ложкой набирал кофе в фильтр от «Мелитты».

Ингмарссон встал и повернулся к нему.

– Я, похоже, останусь таким на всю жизнь. Но всё в порядке, руки-ноги работают. Проблемы со спиной и плечами… Ничего, я справлюсь. – Он вернулся к кофеварке и продолжил отмерять воду. – Самое неприятное во всем этом, что время от времени я выпадаю из действительности.

– Ничего, ты восстановишься, – ответил Эдди.

– Спасибо. – Майлз включил кофеварку.

– Я ведь выследил вас в Праге, – продолжал Боман. – Я стоял напротив вашей квартиры, держал тебя на мушке. И не смог…

Собеседник снова повернулся к нему.

– Спасибо. – Он почти улыбался.

– Это сделал Томми.

Кофеварка зашипела, и темный напиток заструился в чашки.

– Да, это сделал Томми. – Майлз смотрел на Эдди, сложив руки на груди и прислонившись спиной к мойке.

«И только это имеет сейчас значение», – добавил про себя Боман. Похоже, Ингмарссону пришла в голову та же мысль, потому что он сказал:

– Но Гектору Гусману удалось добраться до него меньше чем за неделю.

Эдди кивнул.

– Это впечатляет, – продолжал Майлз. – Если, конечно, это правда.

– Еще как впечатляет, – подхватил Боман и посмотрел на Ингмарссона, пытаясь угадать, о чем тот думает.

– И они будут держать его под наблюдением, пока мы не решим, что делать дальше? – спросил Майлз.

Эдди кивнул.

– То есть дело за нами?

– Мы же с тобой полицейские, – напомнил Боман.

– И знаем, где он прячется.

– И несем ответственность за него, – добавил Эдди.

– Такова наша работа, – согласился Майлз.

– Но здесь не все так просто. – Его коллега тщательно подбирал слова, потому что еще не имел стопроцентной уверенности в его намерениях. – Я хотел бы кое-что уяснить для себя, прежде чем мы пойдем дальше, – добавил он.

– Я тоже, – отозвался Ингмарссон.

– Ты первый.

Майлз задал свой вопрос не задумываясь:

– Скажи, Эдди Боман, насколько ты уверен в том, что должен делать дальше?

– Уверен совершенно, – ответил Эдди. – А ты, Майлз Ингмарссон? Или, может, тебя терзают какие-нибудь сомнения?

Майлз отрицательно покачал головой.

– Ну что ж, думаю, кофе готов, – Боман кивнул на кофеварку за спиной собеседника.

62

Мюнхен

Альберт проснулся оттого, что кто-то надел ему на голову полотняный черный мешок и завязал его вокруг шеи. Потом его схватили за руки и застегнули вокруг запястий пластиковые ремешки. Юношу посадили в инвалидное кресло, подняли и понесли вниз по лестнице на свежий воздух. Посадили в машину. Автоматическая дверь закрылась. Машина тронулась с места.

Дышать с мешком на голове было тяжело. Машина петляла, кренилась из стороны в сторону. Пленника быстро укачало.

Через десять минут мешок сняли, и в глаза ему ударил солнечный свет. В салоне автомобиля Альберта окружали трое мужчин – все люди Ханке. Позади сидел Асмаров, с которого, похоже, тоже только что сняли черный мешок.

– Михаил! – закричал Альберт. – Куда нас везут?

– Не знаю, – ответил русский. – В любом случае не надо так волноваться. – Он щурился и закрывал глаза, пытаясь привыкнуть к свету. – Как ты?

– Не знаю, – ответил Альберт.

Машина петляла по центру Мюнхена. За окнами был обычный рабочий день. Довольно прохладный, судя по тому, как были одеты люди.

– Они приставили пистолет к моей голове, – сказал юноша Михаилу.

– Кто? – не понял тот.

– Люди Ханке.

– Пистолет? И только?

– Нет, все было подготовлено: полиэтилен на полу, камера на штативе…

– И?..

– Ральф говорил, что меня должны были обменять, но что-то не сложилось…

Альберт посмотрел в окно. Они ехали вдоль аллеи, по обочинам дороги стояли трехэтажные дома.

– Он держал палец на спусковом крючке, но тут кто-то постучал в дверь и велел ему остановиться.

Бринкман спиной чувствовал, как в Михаиле поднимается волна ярости.

Автомобиль остановился на большой площади Мариенплатц. Обоих пассажиров вывели. Все происходило без объяснений, быстро.

– Ждите здесь, – велел человек Ральфа Ханке.

После чего машина уехала.

Асмаров встал позади инвалидного кресла. Его огромная рука легла на плечо Альберта.