Добыча

Вокруг абсолютно тихо, даже похрапывание прекратилось. Я тянусь рукой туда, где только что была Сисси. Пусто, как будто она испарилась. Я медленно иду вперед, размахивая руками, но натыкаюсь только на пустоту. Ни следа Сисси, ни единого серого контура в темноте.

Тишину разрывает рычание, высокое, смешанное с бульканьем слюны. Крик — кричит Сисси, — а потом шум движения и дробные удары отброшенного песка по стеклу.

Я переламываю химический фонарь. Болезненное зеленое сияние окружает меня.

Я в Доме Пустоши.

В стеклянной камере.

Внутри нее,

вместе с закатником.

Я замечаю неуловимое, почти незаметное глазу движение в сторону Сисси. Черные волосы отброшены с бледного лица, клыки торчат наружу. Сисси уже бросает кинжал. Сполох отраженного света на лезвии, летящем к закатнице. Та падает на землю прямо из прыжка, сложившись пополам, и издает громкий, высокий вопль.

Звон — клинок Сисси ударяется о стекло. Она промахнулась. Я смотрю на закатницу. Она согнулась и воет, закрывая глаза. Теперь я понимаю, она прячется от зеленого света. Странно, сегодня ее реакция сильнее, чем вчера, когда вокруг горело больше дюжины химических фонарей. Вероятно, стеклянная стена поглощает самые болезненные для нее волны. Но сейчас ее ничто не защищает. Этот зеленый свет режет ей глаза, как лезвием.

— Твой химический фонарь, Сисси! Свет ее ослепляет!

Она выхватывает его, переламывает. Вырывается зеленый свет, освещающий комнату еще дальше. Закатница кричит.

Я не трачу времени, разворачиваюсь и бегу к стеклу. Дверь, где же дверь?Но идеально гладкая поверхность стеклянной стены не позволяет даже предположить, что дверь существует. Я зло бью кулаком по стеклу. Твердое как алмаз, совсем не поддается ударам. Я вижу дверь прямо перед собой, ее призрачные, едва заметные, как легкая гравировка на стекле, очертания. Мои руки скользят, силясь найти защелку, ручку, что угодно. Но встречают только гладкую пустоту. Рукоять по другую сторону стекла, клавиатура по другую сторону, всё по другую сторону.

Теперь я вижу старейшин. И Крагмэна. Они сидят там и смотрят на нас возбужденными глазами. Их лица слегка подсвечены зеленым. Они дали нам химические фонари для собственного развлечения. Чтобы лучше видеть, как мы умрем. Я в ярости бью по стеклу.

— Джин!

Я оборачиваюсь. Закатница сидит на корточках, глаза у нее плотно зажмурены. Бледная кожа отливает зеленым и покрыта пятнами.

— Не разговаривай, Сисси! Она найдет тебя по голосу!

Доказывая мою правоту, тварь отталкивается полусогнутыми ногами и прыгает на меня, выбросив вперед руки. Пальцы с острыми черными ногтями летят ко мне, как отравленные стрелы. Я бросаюсь в сторону, падаю, неудачно ударяясь щекой. Закатница пролетает мимо, ее длинные волосы легко касаются моей руки.

Она врезается в стекло, ее голову отбрасывает обратно. На мгновение она словно приклеивается к стеклу, как брошенная лягушка, а потом бессильно соскальзывает вниз. Но даже в таком состоянии она отталкивается руками, ее помутневшие глаза, сощурившись, ищут меня. Она издает бешеный, пронзительный вопль.

Я перекатываюсь, вскакиваю на ноги. Сисси хватает меня, и мы бежим к противоположной стене.

— Есть только один способ отсюда выбраться, — говорит она посеревшими губами.

— Она возвращается…

— Нет, послушай! — Сисси едва не вырывает мне руку из плеча. — Есть только один способ. Пусть она бросится на меня. Я постараюсь продержаться так долго, как только могу. Пока она будет заниматься мной, перережь ей горло этим, — она протягивает мне кинжал.

Я пытаюсь отдернуть руку от холодной рукояти:

— Я не смогу…

— Другого выхода нет! Режь как следует, поглубже…

— Ее буду держать я! Режь сама, ты лучше управляешься с кинжалами.

— Слушай, слушай, слушай! Не спорь со мной. Только один из нас сможет выжить. Ты это знаешь!

— Тогда ты…

—  Не позвольте Джину умереть! — кричит она в момент, когда закатница кидается на нас, истекая слюной.

Я инстинктивно кидаю кинжал одновременно с Сисси, кидающей химический фонарь. Фонарь сталкивается с кинжалом перед самым носом закатницы, взрывается фонтаном зеленого света, и брызги падают прямо ей на лицо. Вернее, в лицо,проникая в ткани, как раскаленная лава в ледяное поле, оставляя глубокие дыры. Чудовищный вопль скребет по стеклянным стенам. Закатница падает между нами, свернувшись клубком от боли, царапая руками глаза. Поднимается едкий запах паленого. Она захочет, она будет вынуждена смыть эту обжигающую жидкость. Я бросаю взгляд на гладкую, зеркальную поверхность воды в дальнем конце камеры. Это проем колодца в форме буквы U, через который закатницу кормят. Через который только вчера учительница пропихнула сюда мешок с мясом. Через вертикальную шахту, горизонтальную перемычку внизу и вверх по второй вертикальной шахте. Закатница ползет к воде.

Неожиданно я понимаю: это выход. Такой очевидный, наверное, страх совсем затмил мне разум. Это наш единственный выход. И нам надо добраться туда быстрее этой твари. Мы должны уже быть там.