Добыча

В конечном счете, партнеры полюбовно разделили „Сапату“ на две части, и Буш взял оффшорный бизнес, сделав его одним из пионеров и лидеров в динамичном развитии оффшорного бурения и нефтедобычи как в Мексиканском заливе, так и в мире. Даже сегодня постаревшие институциональные фондовые брокеры в Нью-Йорке все еще вспоминают, что, когда они звонили в офис „Са-паты“ в Хьюстоне, чтобы выяснить, каковы будут результаты в следующем квартале, они слышали на другом конце линии не растягивание слов какого-то доброго старого техасца, а носовой выговор настоящего янки – Джорджа Буша. Поскольку помимо обязанностей главного исполнительного директора, он занимался еще и обеспечением связи с инвесторами. Он жил в период менявшихся циклов развития послевоенной нефтяной промышленности, видел сколь чувствительна была активность в нефтяной отрасли к изменениям цен на нефть, а также сколь уязвима она была перед иностранной конкуренцией в те годы огромного движения нефти со Среднего Востока – по крайней мере до тех пор, пока Эйзенхауэр не ввел в 1959 году квоты. Его дела шли хорошо. Об этом говорил даже такой факт, что семья Буша одной из первых построила бассейн возле своего дома в пригороде Мидленда.

К концу шестидесятых годов Буш решил, что он заработал достаточно денег, его отец уже десять лет был сенатором и он тоже направит свои стопы в этом же направлении. Он ушел из нефтяного бизнеса в политику. Республиканская партия еще только утверждала свои позиции в Техасе. Но демократы, собиравшие значительную часть голосов штата, были не единственной политической проблемой. Готовящаяся к новому вступлению во власть Республиканская партия подвергалась нападкам справа, и в какой-то момент Бушу пришлось защищаться от обвинений Общества Джона Берча в том, что его тесть был якобы коммунистом, лишь потому, что этот джентльмен являлся издателем несколько неудачно названного женского журнала „Редбук“ (Красная книга).

Буш прошел путь от председателя окружного совета до палаты представителей конгресса. В отличие от Калуста Гюльбенкяна, он не поскользнулся на своих нефтяных знакомствах, и его партнеры времен жизни в Мидленде остались в числе его ближайших друзей. Предполагалось, что, как конгрессмен от Хьюстона, он будет отстаивать интересы нефтяной отрасли, что он решительно и делал. В 1969 году, когда Ричард Никсон рассматривал вопрос о системе квот, которые ограничивали импорт нефти, Буш организовал в Хьюстоне у себя в доме встречу министра финансов Дэвида Кеннеди с группой нефтепромышленников. Впоследствии он поблагодарил Кеннеди в письме за то, что министр нашел время для этой дискуссии. „Я был также очень признателен вам за то, что вы сказали им, что я отдаю все свои силы нефтяной промышленности, – писал он. – Это может убить мои шансы в глазах „Вашингтон пост“, но это чертовски помогает мне в Хьюстоне“. Однако нефть вряд ли уже занимала главное место в его политической повестке дня теперь, когда он занимал другие посты – представителя США в Организации Объединенных Наций, председателя Национального комитета республиканской партии во время уотергейтских событий, посла США в Китайской Народной Республике, директора ЦРУ, – а затем в течение четырех лет вел избирательную кампанию за выдвижение своей кандидатурына пост президента от республиканской партии. В 1980 году Рональд Рейган, которому он проиграл, выбрал его партнером по избирательному бюллетеню, и он стал вице-президентом.