Добыча (ЛП)

Энджи хотелось, чтобы у Дэйра воняло изо рта, а не приятно пахло кофе… Хотелось, чтобы в нём нашлась хоть какая-нибудь физически отталкивающая черта. А то она, как дурочка, в минуты слабости ловила себя на тоскливой мысли, как бы всё сложилось, ответь она «да», когда он только-только вернулся сюда и пригласил её на свидание, вышло бы из этого что-нибудь? А потом проклёвывались сомнения, и она ломала голову, не потому ли Дэйр намеренно разрушил её бизнес, что получил от ворот поворот. Если это так, значит, он — настоящая сволочь, и из их отношений всё равно бы ничего хорошего не вышло. Но особенно выбивало из колеи то, что Энджи ничего не знала наверняка, и потому продолжала метаться между разными предположениями, которые никак невозможно проверить. Точно известно лишь то, что Энджи плохо ладит с мужчинами и что Дэйр Кэллахан развалил её бизнес. Уж в этих двух фактах она уверена на все сто.

Зажатая между близко стоявшим мужчиной и собственным автомобилем, Энджи чувствовала себя пойманной в ловушку. Чёрт побери, с неё хватит, она не собирается терпеть ни секундой дольше. Энджи шагнула вбок, подальше от машины, но её чертовски упрямая гордость не позволила ей отступить ни на шаг от противника. Дэйр слегка повернулся, чтобы снова встать к ней лицом к лицу.

— Тогда какого чёрта ты ведёшь себя так, будто у тебя шило в заднице, каждый раз, когда я рядом? — рявкнул он. — Вот только что ты развернулась и побежала, едва меня увидела. Мне это осточертело. Имеешь что-то против меня — скажи это мне в лицо.

— Я не бежала, — огрызнулась Энджи в ответ, инстинктивно подаваясь в сторону ещё на пару дюймов. — Может, я просто вспомнила, что мне нужно куда-то ещё.

Она не потрудилась придать голосу хоть капельку искренности. Даже наоборот, вопреки здравому смыслу слова прозвучали как вызов. Энджи не хотела махать красной тряпкой перед быком, не хотела превращать разговор в перепалку — желала лишь забраться в машину и уехать. Но вместо этого она упрямо стояла на месте, а с языка продолжали срываться слова, которые она не собиралась произносить:

— А может, видеть тебя и разговаривать с тобой — далеко не самое важное занятие в моем списке дел.

Дэйр снова повернулся, сохраняя позицию лицом к лицу. Казалось, оба неосознанно двигались по кругу словно борцы на ринге, выискивающие слабости противника. Энджи смутно осознавала, что со стороны они выглядят придурками, танцующими враждебное танго на автостоянке, и надеялась лишь, что их никто не видит. Здесь все про всех знают, и Энджи вовсе не прельщала перспектива отвечать на вопросы, что же происходит между нею и Дэйром Кэллаханом.

Боже, прошу тебя, не дай Харлану выглянуть в окно: он наверняка решит выйти и убедиться, что всё в порядке.

— Да стой же ты, — всё ещё рыча, произнёс Дэйр, хотя учитывая травму гортани, он рычал бы даже колыбельные.

— Зачем это? Это ты меня теснишь, а не наоборот. Хочешь, чтобы я остановилась — отойди.

Энджи сделала ударение на последнем слове, с силой ткнув мужчине в грудь кончиком пальца. Это было равносильно попытке сдвинуть гору — живую, дышащую, но всё равно гору. Интересно, с горами вообще имеет смысл разговаривать? Чтобы убедиться, что до собеседника дошло, она с нажимом повторила:

— Отойди.

Под полями шляпы его красивые голубые глаза сузились и пылали злостью. Он вскинул голову, подбородок воинственно задрался, и Дэйр, копируя её жест, ткнул правым указательным пальцем ей в грудь возле ключицы:

— Заставь меня.

Энджи захлестнула волна злости. Заставить? Боже, будь это в её силах! Она почти задохнулась от заполонившего её отчаяния и гнева. Они оба знают, что ей не сдвинуть его и на дюйм. Энджи с большим удовольствием заехала бы противнику в челюсть, но удержалась от этой глупости, понимая, что неминуемо проиграет. В лучшем случае он арестует её за нападение, но вряд ли подобное ему даже в голову придёт. Нет, Дэйр решил бы вопрос своими силами, и хотя неизвестно, какую форму приняла бы его реакция, результат ей не понравился бы однозначно. Иногда нутром чувствуешь, как человек себя поведёт, а уж такой упрямый осёл, как Дэйр Кэллахан, чтобы добиться своего, наверняка отбросит хорошие манеры.

Ей также следовало бы знать, что он упрётся рогом. Может, когда-то в детстве этот тип и был спокойным и покладистым мальчиком, но после возвращения из армии он стал в лучшем случае хмурым, а зачастую не стеснялся проявлять скверный характер. Может, сейчас у него и есть причина кипятиться, но не исключено, что он всегда такой. Как бы то ни было, придётся иметь дело с таким Дэйром, каков он перед ней сию минуту.

Долю секунды, глядя ему в глаза, Энджи взвешивала варианты, разрываясь от противоречивых эмоций, но вдруг что-то внутри неё издало крохотный вздох и сдалось. Можно, конечно, продолжить потакать собственной гордости и притворяться, будто она уезжает, потому что сама того захотела, но к чему стараться корчить хорошую мину при плохой игре? Он выиграл. Пусть упивается своей победой.