Добыча тамо...

Все эти категории охотников за сокровищами должны быть лишены естественного чувства брезгливости, ибо им приходится иметь дело большей частью с отбросами человеческой деятельности, так как именно в них оказалось безопасней всего прятать какие-либо ценности.

Но в последнее время появилось еще одно поколение современных кладоискателей, которые ищут то, чего никогда не теряли, в намного лучших условиях, чем городские охотники за сокровищами.

Не меньшие богатства хранят русские поля и леса. В

российской истории было, по меньшей мере, три уничтожающих вихря, после которых на месте сел, деревень, хуторов, усадеб остались лишь пустые места. Большинство таких мест сегодня застроено, разрушено карьерами, залито рукотворными морями - и как следствие потеряно для поисков.

Однако русская земля всегда была густо заселена, и пустошей, распаханных полей, огородов на тех местах, где когда-то кипела жизнь, еще достаточно. Собственно, почти любое русское поле хранит в верхнем слое земли немало свидетельств прошлого.

Монеты, кольца, нательные крестики, детали конской упряжи, пули и наконечники стрел, фибулы и бубенчики, колокольчики и элементы воинского снаряжения, перстни пуговицы, топоры и сохи, инструменты, ножи и многое-многое другое, никак неуловимое взглядом, но легко обнаруживаемое современными металлоискателями, лежит в полях почти на самой поверхности.

От вятичей и кривичей до солдат последних войн все поколения населения оставляли в земле не только клады, но и просто потери, брошенные или в какой-то момент ставшие обременительными вещи. Археологические карты практически в любом районе средней полосы России указывают на десятки

селищ, городищ, поселений, ныне исчезнувших. Очень многие из них, кстати, исчезло именно на рубеже начала XVII века, во время польско-литовского нашествия. Разграбленные и сожженные в революцию, а потом распаханные дворянские усадьбы и имения, сторожевые и караульные дворы, мельницы и питейные заведения, постоялые дворы могут принести за день поисков пригоршню монет, медных и серебряных, два-три крестика, колечко или перстенек. Нередки и так называемые распаханные клады, с которыми автор этих строк сталкивался неоднократно.

Современное кладоискательство, конечно, во многом потеряло свое меркантильное значение, и сегодня служит, скорее, удовлетворением древней и неистощимой страсти к поиску, к разгадкам исторических тайн.

Но именно поэтому оно не умрет никогда.

Глава третья

Впрочем, часто из обычной и вполне понятной человеческой страсти поиски ценностей приобретают некое вполне патологическое значение. Именно таковы так называемые трофейщики ...

...В этом лесу, прежде чем разжечь костер, землю тщательно протыкают штыками - вполне в земле может оказаться снаряд или мина. Такие случай помнят.

В этом лесу можно встретить людей с оружием. Можно услышать пулеметную очередь, а еще чаще взрыв. Сюда не ходят грибники и охотники, и даже местные лесники стараются держаться знакомых троп.

В этом лесу под городом Киришами - два часа на электричке от Питера и полчаса пешего хода - война лежит на поверхности. Зимой 1941-1942 года именно здесь наши войска пытались прорвать оборону фашистов и выйти к блокированному Ленинграду. Все атаки, судя по мемуарам

ветеранов, закончились тогда безуспешно, хотя линия фронта гуляла в этих лесах туда-обратно до самого лета. Немцы вгрызлись в железнодорожную насыпь, построив прямо под шпалам блиндажи и доты, примерно в полукилометре наши соорудили из двух рядов бревен длиннющий сруб, засыпанный землей, прорезали бойницы и выкопали свои землянки.

Немецкая оборона углублялась в тыл на три-четыре километра и была почти круговой - со стороны Ленинграда на них также шли наши осажденные войска.

Кости здесь на каждом шагу. В корнях тридцатилетней березы застряла русская каска, а в ней - обломок челюсти. Из лесной лужи выглядывает кусок берцовой кости. Человеческие позвонки выдуло ветром из кротовой кучки на поляне.

Еще больше в этом лесу ржавого железа. Окопы, провалы блиндажей и землянок, ямы пулеметных гнезд, минометных позиций видны отчетливо. Чуть присыпанные листьями высовывают свои жала куски колючей проволоки.

Стоит в лесу раздутый изнутри взрывом остов советского танка. Взорвали его уже после войны, из баловства. Сорвало башню, куски листовой брони валяются под кустами.

Наверное, ребятки напихали в танк столько снарядов и мин, сколько поместилось. Этого добра здесь хватает. Под кустиком лежит толстенный снаряд какого-то большого калибра с проломленным боком. Он в свое время отчего-то не разорвался, и потому к нему даже не подходят - видна его желтая взрывчатая начинка.

Этот лес очень опасен, но люди в нем все-таки бывают.