Добыча золотого орла. Пророчество орла

Заставив себя вновь сосредоточиться на настоящем, Веспасиан бросил взгляд на Максимия и прочих командиров Третьей когорты. К ним трудно было не испытывать сочувствия. Они оказались под дурным руководством и вовсе не заслуживали тех наказаний, которые их ожидали. Максимий, несмотря на свой многолетний опыт, просто не обладал моральной устойчивостью и холодным рассудком, необходимыми для командира когорты. Вот классический пример того, к каким последствиям приводит назначение человека на слишком высокую, явно не по способностям, должность. Веспасиан горько сожалел о том, что зачислил Максимия во Второй легион, и гадал, скольким центурионам, стоявшим сейчас рядом с командиром когорты, события последних нескольких дней безнадежно испортят карьеру. «А ведь среди них есть хорошие, заслуженные люди, — размышлял легат. — Вот Туллий, он уже немолод, до полной выслуги осталось всего два года. Он человек опытный, с железными нервами, никогда не подводил товарищей. Или Макрон — на него всегда можно положиться. Во многих отношениях это просто идеальный центурион — смелый, находчивый и стойкий, как старая дубленая кожа. Возможно, лишенный воображения, но для центуриона это, пожалуй, не недостаток, а достоинство». Двоих других Веспасиан знал хуже. Лишь недавно получившие повышение Антоний и Феликс имели прекрасные послужные списки, и их произведение в центурионы всячески поддерживал префект лагеря Второго легиона. Но, припомнив, как неуверенно они вели себя на дисциплинарных слушаниях, Веспасиан предположил, что Секст мог рекомендовать их, получив взятку. В качестве рядовых легионеров они проявили себя прекрасно, но были ли готовы проявить себя так же и в качестве центурионов?

Последним из подчиненных Максимия, о котором подумал Веспасиан, был отсутствующий центурион Катон. Легат намеренно отгонял всякие мысли об этом молодом человеке, надеясь, что командующий закончит осмотр места происшествия до того, как опять вспомнит о Катоне. Карьера Катона оборвалась, а скоро, очень скоро, оборвется и его жизнь. Веспасиана это всерьез огорчало, поскольку ему не потребовалось много времени, чтобы понять — людей с такими способностями очень мало — и в его легионе, и в любом другом тоже. Всего за два года со времени зачисления во Второй легион этот юноша на глазах Веспасиана возмужал и вырос в настоящего командира, отважного и сообразительного. Конечно, он совершал ошибки, но зато всякий раз извлекал из этого уроки. А еще он умел побудить каждого солдата, служившего под его началом, проявить себя наилучшим образом. Такие люди, как Катон, приобретя необходимый командирский опыт, становились как мозг и хребет для профессиональной армии и могли рассчитывать окончить службу на высоких должностях главных центурионов, лагерных префектов. Могли даже — правда, это бывало в исключительных случаях — получить префектуру в легионах Египта — наивысший военный пост, доступный римлянину, не принадлежащему к высшему сенаторскому сословию. При том условии, разумеется, что их карьеру не губили случайные превратности войны или политические соображения вроде необходимости поддерживать репутацию императора Клавдия.

Уловив какое-то движение на валу, Веспасиан встрепенулся. Он настолько погрузился в свои мысли, что в какой-то момент перестал следить за передвижениями командующего, и теперь с удивлением обнаружил, что тот дошел до пролома в частоколе. Легат сказал себе, что должен сосредоточиться. Позволять себе отвлекаться в присутствии вышестоящих — вредная и опасная привычка.

Командующий Плавт наклонился, заглянул в проем, потом осторожно перегнулся через частокол и всмотрелся в ров по ту сторону, после чего медленно повернулся и зашагал обратно, к своим командирам.

Секст подался поближе к легату и, понизив голос, пробасил:

— Вот сейчас до нас доберется.

Командующий остановился в нескольких шагах от молча ожидавших его командиров и стоял, переводя взгляд с одного на другого, пока его глаза не остановились на Веспасиане.

— Все до единого?

— Так точно, командир.

— И никаких следов?

— Пока никаких, командир. Но я послал на их поиски всех своих разведчиков и конную когорту батавов. Как только они что-нибудь обнаружат, тут же доложат.

— Могу себе представить, — отозвался Плавт с язвительным сарказмом. — Иначе нет смысла болтаться по буеракам в такую погоду, верно?

— Так точно, командир, — ответил Веспасиан, усилием воли заставляя себя не опустить и не отвести в сторону взгляд. — Немного.

— Итак, сорок с лишним человек исчезли, и никто ни в этом, ни в главном лагере Второго легиона ничегошеньки не заметил. Мне это кажется прямо-таки невероятным. Или все твои наблюдатели слепы, точно Тиресий, или… арестованным позволили сбежать. В любом случае, легат, твои люди за это в ответе.