Добывайки в поле

– А ты помнишь Оггина, двоюродного брата Люпи? – продолжила Хомили. – Ему устроили целое поместье в цинковой ванне, что стояла во флигеле. Трава там была, и пруд, и всё прочее. И сделали ему повозку, чтобы он катался, и дали ящерицу для компании. Но края ванны были высокие и скользкие: они знали, что ему оттуда не выбраться…

– Люпи? – изумлённо повторил Спиллер. – Могут быть на свете двое с таким именем?

– Эта Люпи вышла замуж за моего брата Хендрири, – сказала Хомили и вдруг воскликнула в невероятном волнении. – Ой! Неужто ты её знаешь?

Карман перестал раскачиваться. Раздался металлический звук и скрип отодвигаемой задвижки.

– Ещё как знаю, – шепнул Спиллер. – Она-то и шьёт мне зимнюю одежду.

– Тихо, Спиллер. Мы прибыли. – Под слышал, как открылась дверь, а потом на него пахнуло жильём.

– Ты знаешь Люпи? Нашу Люпи? – Хомили даже не заметила, что в кармане стало темней. – Где они с Хендрири живут? Мы думали, их съели лисицы: и её, и Хендрири, и детей…

– Тише, Хомили, – взмолился Под, совершенно не понимая, что происходит: что-то двигалось, с тихим скрипом открывались и закрывались двери, однако мальчик шёл так осторожно, что карман совсем не качался.

– Ну же, Спиллер, быстрее говори: что с ними? – послушно понизив голос, потребовала Хомили. – Ты должен знать. Где они живут?

Спиллер всё ещё молчал, но в полутьме казалось, что на лице его улыбка, наконец сказал:

– Они живут… здесь.

Мальчик, судя по всему, опустился на колени. Когда в кармане снова появились огромные пальцы, Хомили громко вскрикнула и, отпрянув назад, пыталась зарыться в крошки.

– Успокойся, всё в порядке, – шепнул ей Под. – Не теряй головы… когда-нибудь придётся же вылезать.

Первым вышел Спиллер: улетел от них, беспечно усевшись верхом на палец, и даже не потрудился оглянуться, – затем наступила очередь Арриэтты.

– Ах, – запричитала Хомили, – куда он её денет?

Следующим был Под, но Хомили в последний момент забралась на «борт», уцепившись за большой палец мальчика. У неё даже не успела начаться морская болезнь (больше всего Хомили боялась полёта в пустом пространстве) – так ловко и бережно они с Подом были поставлены на пол.

На них упал отсвет огня – добывайки стояли возле очага, перед высокой деревянной стенкой (позже они узнали, что это был дровяной ларь), напряжённые, сгрудившись в тесную кучку, превозмогая желание бежать куда глаза глядят. Спиллер куда-то исчез.

Мальчик встал на одно колено – чудовищная живая гора над их головами. На опущенном вниз лице играли отблески пламени. Его дыхание доносилось до них словно порывы ветра вместе с успокаивающим голосом:

– Всё в порядке. Теперь всё будет хорошо.

Он смотрел на них с таким интересом, с каким коллекционер разглядывает новоприобретённые образцы. Его рука парила над ними, словно ему не терпелось дотронуться до них, взять каждого в отдельности и как следует рассмотреть.

Под тревожно откашлялся.

– А где Спиллер?

– Он сейчас вернётся, – сказал мальчик, а через секунду добавил: – У меня тут уже есть шесть…

– Шесть… чего? – испугалась Хомили.

– Шесть добываек. Лучшая коллекция добываек в округе, спорю на что хотите. А мой дед не видел ни одного. Зрение у него острое, а вот добываек не видел ни разу за всю жизнь.

Под снова откашлялся.

– А это и не входит в его обязанности.

– Кое-кого из тех, кто тут у меня живёт, – мальчик кивком указал куда-то в сторону, – я тоже не видел. Боятся. Люди говорят, их вообще нельзя приручить. Дай им хоть все сокровища мира, говорят, они всё равно не выйдут, чтобы сказать «спасибо».

– Я бы вышла, – возразила Арриэтта.

– Как ты себя ведёшь! – оборвала её Хомили в ужасе.

– И Спиллер тоже, – добавила Арриэтта.

– Спиллер – другое дело, – заметила Хомили, бросая боязливый взгляд на мальчика.

Спиллер, верно, был хранителем его редкой коллекции, посредником между ним и остальными добывайками. («Интересно, сколько он получает с головы?» – подумалось Хомили.)

– А вот и Спиллер, – сказала Арриэтта, глядя на угол дровяного ларя.

Спиллер бесшумно приблизился к ним и сказал мальчику:

– Она не хочет выходить.

– О! – воскликнула Хомили. – О ком он говорит – о Люпи?

Никто не ответил. Спиллер молча смотрел на мальчика. Тот задумчиво хмурился, и вид у него был разочарованный. Он снова их внимательно обшарил взглядом с ног до головы, словно ему очень не хотелось с ними расставаться, затем сказал, тихонько вздохнув:

– Что ж, отведи их.

Глава двадцатая

Кто ищет, тот всегда найдёт.

Васко да Гама, 1497 г.

Из дневника Арриэтты. 20 ноября

Немного нервничая и слегка робея, один за другим они прошли через узкую и высокую дыру в деревянной стенной панели. Внутри было темновато, как в пещере. К их разочарованию, помещение оказалось нежилым, и в нем пахло пылью и мышами.

– Ах ты боже мой! – пробормотала Хомили. – Как же они здесь живут?

Неожиданно остановившись, она подобрала что-то с пола и возбуждённо прошептала:

– Ты только посмотри, что я нашла! Знаешь, что это такое?