Дочь адмирала

Каждый вечер громыхало, как правило, два или три салюта победы. Иногда они возвещали о важных победах, например о взятии какого-нибудь города на пути русских к Берлину; иногда же были просто дополнением к набору ничего не говорящих слов, из которых можно было понять только, что какая-то танковая бригада хоть и не продвинулась вперед, но не сделала и шагу назад. Джек относился к салютам как к пропагандистскому приему, предпринимаемому для поднятия морального духа людей, и только теперь, глядя на Зоино лицо, он понял их истинное значение. Для русских это была долгая, дорого обошедшаяся им война. Каких только бед не принесла она им. А теперь они жили надеждой, и каждая разорвавшаяся в небе ракета действовала на них, словно доза адреналина.

Джек взял ее за руку и на мгновение задержал в своей.

— Скоро. Скоро все кончится.

— Надеюсь, — промолвила Зоя. Лицо ее подернулось грустью. — И тогда вы уедете домой, Джексон.

Он пожал плечами:

— Меня там никто не ждет.

Она, конечно же, права. Через какое-то время ему предстоит вернуться в Соединенные Штаты. И куда же он отправится? Во Флориду? В Калифорнию? В Техас? Он успел пожить во многих местах, но нигде у него не было настоящего дома. Если что и можно назвать домом, так это борт «Альтамахи». Этот корабль был его домом, пожалуй, в гораздо большей степени, чем какое-либо другое место на земле.

Дом там, где тебя кто-то любит. Из-за Зои его дом теперь Москва, город, в котором он никогда прежде не чувствовал себя уютно. Они ведь едва знакомы, но — надо признать — между ними уже существует какая-то трудноуловимая связь. Он чувствует это и уверен, что то же самое чувствует и она.

Они ушли с Красной площади и по улице Горького направились к Зонному дому.

Она Пригласила его подняться и, войдя в квартиру, взяла у него пальто.

— Я хочу с вами поговорить, — сказала она.

Он сел, и она села рядом, нервно теребя в руках носовой платок.

— Что-нибудь случилось?

Подняв глаза, она улыбнулась:

— Нет, просто я... — Ей пришлось обратиться к помощи словаря. — Просто я... я смущаюсь.

— Говорите же.

Она глубоко вздохнула:

— Мы еще встретимся?

— Именно это вас смущает? Вы об этом хотели поговорить?

Зоя снова опустила голову и утвердительно кивнула.

Джек рассмеялся. Он потянулся к ней и взял ее за руку.

— Зоя, посмотрите на меня. — Она подняла голову. —Я больше всего в жизни хочу опять встретиться с вами, понимаете?

Она кивнула:

— Раз так, значит, нам надо поговорить.

На ломаном английском, много раз останавливаясь, чтобы заглянуть в словарь, она объяснила ему, что, если они хотят встречаться, им придется соблюдать некоторые правила. Не потому, что она боится, но просто глупо не соблюдать осторожность. Поэтому лучше, если, приходя к ней, он будет надевать штатский костюм, а не военную форму. Если ему все же захочется надеть форму, то пусть не удивляется, если она пригласит еще кого-нибудь, может, свою сестру Марию, чтобы про них не подумали, будто они остались вдвоем. А на улице если будет в форме, то тоже пусть не удивляется, если она пойдет не под руку с ним, а на некотором расстоянии. Но даже когда он в штатском, а вокруг будут люди, им лучше не говорить по-английски. Тогда все подумают, что он русский. Если же им повстречается кто-то из друзей Зои, Джексону лучше молчать. Большинству своих друзей она, безусловно, полностью доверяет, но кто может поручиться за остальных?

После того как к власти пришел Сталин, слишком часто случается слышать рассказы о друзьях и даже близких родственниках, которые доносят друг на друга в НКВД.

— Но ведь наши страны союзники, — воскликнул Джек.

Зоя пожала плечами:

— Сегодня союзники, а кто знает, что будет завтра?

— Ладно, — сказал Джек. — Это ваша страна, вам и решать. А я, пожалуй, приналягу на русский.

— Приналяжете? Как это?

Он рассмеялся:

— Буду учить.

— Прекрасно, — сказала она, — а я налягу на английский, чтобы говорить, когда мы одни.

Он поднялся, она помогла ему надеть пальто и проводила до двери. Он обернулся и обнял ее. Она подняла к нему лицо, и он поцеловал ее.

— Зоечка, — шепнул он в ее волосы.

Она кивнула:

— Да, для вас Зоечка.

Они снова поцеловались.

На следующий вечер он позвонил ей. Ему ответил незнакомый женский голос.

— Зоя?

— Кто говорит?

— Это Джексон. С кем я говорю?

— Зои нет дома. — Телефон замолк.

Подождав час, он снова набрал ее номер. На этот раз подошла Зоя. Когда он поинтересовался, кто была та, другая женщина, она объяснила, что это ее сестра Александра.

— Ей не нравится.

— Что не нравится? Я? Но ведь она и в глаза меня не видела.

— Нет, не вы, Джексон. Вы и я вместе. Она считает, все это очень плохо, принесет неприятности.

— Вам тоже так кажется?

— Я решила рискнуть.

— Я рад. Хочу видеть вас. Завтра вечером?

— Хорошо.

— В семь. Я зайду за вами.

— Приходите ко мне. Я приготовлю обед.

Джек был тронут. Получить приглашение в русский дом американцу — вообще большая редкость. Но приглашение на обед... Карточная система привела к тому, что разделить с кем-то свой обед стало непозволительной роскошью.

— Скажите, может вам что-то нужно, Зоечка? Я постараюсь для вас достать.