Дочь авторитета

Жанна вздохнула, глядя ему вслед. Она хотела быть независимой. Отец позволял ей многое, но последнее слово неизменно оставалось за ним. Так будет всегда. Ей давно уже пора смириться с этой мыслью.

Если она не выйдет замуж за Патрика, то отец обязательно подложит ей свинью. Сначала он предложит дочери свой вариант, а затем заставит ее принять его. Тогда ей придется идти под венец с каким-нибудь очкариком.

Уж лучше за Патрика. С ним Жанна хотя бы вспыхивает как спичка. Если есть такая возможность, то почему бы им не зажечь тропические острова, не спалить их дотла?

Ставр должен был подать знак. Так оно и случилось. Только знак этот с виду какой-то несерьезный. Выглядит как пижон, свиты с ним нет. Взгляд, правда, промерзлый, со стальным блеском.

Вчера Фадей спокойно пришел к Лиле, сказал, что хочет поговорить с Захаром, а сегодня они уже встретились. На том самом пустыре, где на днях взорвались гранаты. Захар был один, но в машине неподалеку сидели пацаны.

У Фадея на подхвате никого не имелось, но это его ничуть не смущало.

— Ставр предлагает тебе мир, — сказал он.

— Я тебя не знаю, — заявил Захар.

— Но стволы ты должен вернуть.

Байкалов кивнул. Если Фадей знал про стволы, которые они отобрали у братков, значит, имел к ним какое-то отношение.

— Будет мир, будут и стволы.

— Ставр дает слово.

— Я такого слова дать не могу, — без всякого смущения отчеканил Захар.

Фадей удивленно вскинул брови и спросил:

— Как прикажешь тебя понимать?

— Ни войны, ни мира.

— Это означает войну без правил.

— Нам война не нужна, но и мира быть не может. Потому что Ставр не ответил за сестру.

— Ты собираешься с него спросить? — Фадей поднял руку и сложил пальцы в щепотку, как будто собирался перекрестить Захара.

Но он этого не сделал.

— Нас устроит материальная компенсация. За моральный и физический ущерб, — заявил парень.

— Сколько?

— Двадцать тысяч долларов.

— А почему не двадцать пять?

— Двадцать пять.

— Я вижу, что предела твоей наглости не существует.

— Без компенсации нет мира. Но не будет и войны.

— Войны не надо, — сказал Фадей и вдруг повернулся к собеседнику спиной.

Захар останавливать его не стал.

Фадея вполне устраивал такой вариант. Да и Ставр согласится. Действительно, кто такой Захар, чтобы заключать с ним договор о мире? Пообещал не гавкать, вот и ладно. А компенсация за ущерб пусть остается в кассе.

Но Фадей не знал, что эта самая касса уже под прицелом. Вчера неугомонный Жак снял девушку, которая работала в «Алтанай-банке». Говорит, кровать сломали, так бурно праздновали начало знакомства. Жаку можно верить хотя бы потому, что по женской части он самый настоящий ненасытный маньяк.

Еще Жака тянуло на приключения, связанные с риском для жизни. Он всерьез предложил приятелям отправиться на Северный Кавказ, по местам его боевой славы. Где-то там был схрон с оружием, о котором теперь знал только он. Все остальные личности, связанные с этим делом, погибли.

Захар еле уговорил его расстаться с этой безумной идеей. Рано еще думать об оружии. Сначала нужно раздобыть деньги, чтобы завести свое дело. Если они сумеют совершить невозможное, тогда можно будет подумать и об оружии.

У Клары давно не было мужика, потому она и показала Жаку зубы. Фыркнула на него, нервно махнула хвостом. Но за удила взяться все же позволила и ничуть об этом не жалела.

— Откуда ты такой взялся?

Очередной заезд вытряхнул из нее все силы, она в изнеможении лежала на боку.

Кровать у нее знатная, широкая, с чертовски удобным матрасом. Да и квартирка ничего себе, двухкомнатная, комфортная. Тепло и уютно.

А мужиком запахло только сейчас. Это при том, что Кларе двадцать девять. Да и на внешность она очень даже ничего. Особенно после того, как с ее губ сошел стервозный изгиб, который очень ее портил. Он у нее теперь чувственный, и в глазах страстная поволока. Раскочегарить бабу нетрудно. Было бы желание.

— Завтра меня уже не будет, — выдал Жак и вздохнул.

— Почему?

Клару вдруг прорвало. Она вскочила, села на кровать и вне себя от возмущения уставилась на Жака.

Грудь у нее маленькая, аккуратная, как он любил. Немногим больше, чем у Зойки, которую он упустил. Надо же было ему тогда закрутить с Катькой. Жак уже и забыл, с кем куролесил в последний свой отпуск. Начал с Зойки, а потом позволил околдовать себя какой-то ведьме с зелеными глазами. После Катьки начался самый настоящий шабаш, одна ведьма за другой, и каждая на своей метле. Весело было, только вот Зойка этого не оценила.

Она сейчас с Захаром. Оба такие серьезные, что не подступиться. Зойка вся в Захаре, и он к ней никого не подпускает. А с Байкаловым лучше не связываться. Он всегда был натянутым как лук, чуть что не так, сразу выстрел.

Жак ничуть не сомневался в своей силе и вполне мог бы сладить с Захаром в рукопашке. Но морально тот его подавлял. Какая уж тут может быть Зойка, когда этот герой перед ней гранитной глыбой? Да и сама она только на него и смотрит.