Дочь авторитета

Подписывать он ей ничего не давал, и о том, что из города выезжать нельзя, предупредил устно.

Жак стоял у машины и курил, изображая из себя крутого мена.

— Ну и что? — спросил он.

Сначала Зоя села в машину и только затем ответила:

— Гона убили. Захара подозревают.

— Адвокат нужен.

— И с Золотаревым нужно встретиться, — сказала Зоя. — Будем поднимать волну. Оборотни в погонах сфабриковали дело против народного героя.

— Уже подняли. Может, потому Захара и замели. Он же бандитам вызов бросил. С него и спрос.

— Шторм — это волна за волной. Если начали, то нужно мутить до конца.

— Никто не спорит.

— А Захар у нас герой.

— Женщины любят героев. — Жак невесело усмехнулся.

Рапс подвез ее к дому. Она, не задумываясь, вышла из машины, поднялась в квартиру и вдруг обнаружила, что вместе с ней там находится и Жак.

— Что-то я не поняла! — спохватилась Зоя.

— А разве я не друг семьи? — спросил Жак и мягко взял ее руками за плечи.

Прикосновения у него приятные, проникающие, волнующие.

— Давай ты больше так не будешь делать, — сказала она, отстраняясь.

— Это не я. Внутри меня… Жаба душит, на ухо квакает, спрашивает, почему я тебя потерял.

— Ты ей сам отвечай, а меня напрягать не надо.

— Это я убил Гона.

— Что?! — От неожиданности Зоя вздрогнула.

— Первое правило войны — тылы нужно зачищать. Гон мог ударить в спину. Он не дал бы нам спуску.

— Почему Захар об этом не знал?

— У него и без того дел выше крыши. Я его уважаю, а тебя хочу.

— Заткнись!

— И всегда буду хотеть.

— Я же сказала!

— Не надо было в газете выставляться. Теперь всех собак на Захара будут вешать.

— А если посадят?

— Не посадят. Я сработал чисто. Стрелял издалека, меня никто не видел. Захар в это время был с тобой.

— Мое алиби недействительно.

— С чего бы ты это?

— В уголовке знают, что мы сделали с Сараем.

— Это все байки от его огрызков. Похоже, Ягель напел, на Захара показал.

— Ягель — фигура мелкая.

— Крупней у них нету. Давай мы ему ствол подбросим, — предложил Жак. — Я его в реку закинул, но могу достать. Точно, Ягеля надо подставить!

— Это подло! — Зоя упрямо мотнула головой.

Жак приблизил к ней лицо, насмешливо улыбнулся.

— Благородство оставь для газет. А у нас тут реальные дела. Ты же не думаешь, что мы в бирюльки играем?

Да, дела у них действительно реальные. Вляпались они в них по самые уши. Останавливаться ни в коем случае нельзя. Только вперед и вверх, даже если ступеньками будут трупы врагов.

— Если Ягель показал на Захара, то с ним надо решать, — сказала она.

— Умница.

— С парнями Сарая нужно заканчивать.

— Дай я тебя поцелую!

Зоя дернулась, пытаясь оттолкнуть Жака. Губы у него горячие, напор захлестывающий. Ей вдруг захотелось оказаться в эпицентре смерча.

Но Жак оторвался от нее, отошел к окну и сказал:

— Извини. Не знаю, что на меня нашло.

— Какая же ты сволочь! — Голос Зои от волнения сорвался, ухнул куда-то вниз.

— Я знаю и больше не буду.

— Только попробуй!

— Я считаю тебя своей, но Захара предавать не собираюсь, — заявил Жак и ушел.

Зоя не стала его останавливать, хотя и должна была обсудить с ним вариант с Ягелем. Впрочем, Жак мог разобраться с этим и без нее.

Ночью тюрьма должна спать. В это время не может быть ни допросов, ни перемещений с места на место. Если дверь открылась, значит, менты готовят подлянку. Так думал Захар, глядя как в камеру заходит детина в теплой морской тельняшке. За ним шагал такой же бугай с лысой головой.

Менты решили прессануть его по полной программе. Мало того что почки ему отбили, так еще и громил подослали.

— А нам говорили, что здесь никого нет, — сказал морячок.

— Так никого и нет, — подтвердил лысый бугай. — Чмо какое-то!

— Чмо! — согласился морячок. — Но я его знаю. Он Гона убил.

— Гона?! Моего братана? — Его дружок шлепнул себя по лысине.

— Ребята, вы чего? — Захар шагнул к нему, в молитвенном жесте прикладывая к груди руки.

Он понимал, что уговорами этих клоунов не пронять. У них жесткий сценарий, утвержденный Крыжаловым и Квасковым. Они не отступятся от него ни на йоту. Сценарий этот можно только сломать через боль и кровь.

— Ребята?! — Морячок ухмыльнулся.

В этот момент Захар его и ударил подушкой ладони в подбородок. Язык этого типа оказался между зубами, челюсти с хрустом сжались. Боль заставила его взвыть.

А Захар уже был занят лысым бугаем. Он схватил его за лицо, вжал большие пальцы в глаза и со всей силы толкнул на стену. Тот треснулся об нее затылком и дико заорал.

Захар опустил его и повернулся к морячку, который слишком быстро прочухался. Байкалов схлопотал кулаком в челюсть, пошатнулся, но второй удар отразил и рванул в контратаку. Морячок упорно отбивался.

К нему присоединился лысый тип. Из глаз у него текла кровь, но все-таки он остался зрячим. Бешенство искало выход в ударах, которые без устали обрушивались на Захара.

Тот отступил в проход между стеной и нарами. Теперь противники могли атаковать его только спереди. Лицо Байкалова превратилось в отбивную, но он упорно держался на ногах и хорошо разукрасил этих уродов.

Время шло, силы противников таяли. Первым выдохся морячок.

— Что-то я не понял, — прошепелявил он и отступил.