Дочь авторитета

Жанна представила, что ее ласкает Захар, и внизу живота забила крыльями стайка бабочек. Но Патрик неосторожно приблизил к ней лицо в свете уличного фонаря, и бабочки вдруг превратились в кусачих пчел.

— Не надо! — Она оттолкнула Патрика.

Он сел на кровати спиной к ней.

— Что-то не так?

— А если мама зайдет?

— Она все знает. Да и твой отец не против.

— Он сейчас вернется, придет проведать свою дочь. А ты меня тут лечишь. — Жанна поморщилась.

Вчера она осудила Захара за его жалкий лепет, а сейчас ей стало противно от себя самой. Нет чтобы послать Патрика открытым текстом, она еще и оправдывается перед ним.

— А ночью?

— Ночью ты должен охранять меня по внешнему периметру. А внутренний оставь мне.

— Ты меня не любишь, — сказал он, встал и вышел из спальни.

Жанна удивленно смотрела ему вслед. Она собиралась дать отповедь, Патрик должен был выслушать ее, попросить шанс, но просто взял и ушел. В принципе он правильно все понял и повел себя как настоящий мужчина. Патрик вообще самый лучший. После Захара. И в постели с ним хорошо.

Но звать его Жанна не стала. Если он вдруг исчезнет из ее жизни, значит, им не судьба быть вместе. Если она не умерла без Захара, то без Патрика точно выживет.

Глава 16

Ни войны, ни мира. Никто ни в кого не стрелял. Дела спокойно шли своим чередом.

К Новому году Захар взял под охрану едва ли не всех бизнесменов своего района. Штаты были укомплектованы, люди тащили службу как надо, клиенты довольны. Дневная охрана, караулы, дежурные смены, группы немедленного реагирования, спецбригада для решения острых вопросов — все это работало, но требовало больших затрат. А тарифы Захар установил невысокие.

Теперь ему приходилось объяснять клиентам, что фирма едва окупается, рентабельность тревожно низкая. Поэтому он вынужден поднять ставку на пятьдесят процентов.

— Я знал, что ты ко мне за этим придешь, — сказал Горошин.

— Я не требую, а прошу. — Захар вел себя с ним вежливо, но смотрел на него холодно и на мягком кожаном диване сидел вразвалку.

— Мог бы и потребовать. У нас перед Новым годом традиция такая. Мы идем в баню, и с нас там сдирают старую шкуру. Чтобы всучить новую, по завышенной цене. Инфляция.

— Доллар в баню не ходит.

— Когда уже в рублях жить будем? — Горошин открыл бар, достал оттуда бутылку дорогого коньяка, два бокала и нажал на кнопку интеркома. — Даша, зайди!

В кабинет вошла смазливая блондиночка с пышной «химией» на голове. Глазки, личико, фигурка — все при ней. Глазки стрельнули в Захара. Пухленькие губки тронула загадочная улыбка.

Работа обязывала Байкалова общаться с солидными клиентами. Стрижка у него модельная, костюм за штуку баксов, часы дорогие на руке.

— Даша, организуй нам кофе и лимончик, — сказал Горошин.

Секретарша пообещала исполнить все в лучшем виде и ушла. Захар проводил ее заинтригованным взглядом.

Зойка устраивала его по всем статьям. Тем более что они знали один прекрасный способ освежить отношения. Но все же втайне от нее Захару хотелось чего-то новенького. Он мужчина, у него природа.

— Нравится? — спросил Горошин.

— Я похож на импотента? — Захар сдержанно улыбнулся.

— И ты ей понравился. Видела бы она тебя, когда ты приходил ко мне на работу устраиваться.

— Я устраиваться не приходил.

— Ну да, все через Лилю. Сестричка у тебя шустрая.

— Она никогда никого не предавала.

— А то ты не знаешь, кто такой Ставр.

— Знаю.

— И не боишься. А я человек простой, у меня жена, дети. Если бы меня убили, кто кормил бы мою семью?

— Сейчас распла́чусь.

Лиля не простила Горошину предательства и на работу к нему не вернулась. Но Захар войну ему не объявлял и даже на охрану поставил по стандартному тарифу. А ведь мог бы и загнуть цену.

В кабинет вошла Даша. Журнальный стол низкий. Ей пришлось наклониться, чтобы поставить на него кофе. Вырез впереди у нее далеко не самый смелый, но бюст бугрился в нем более чем соблазнительно.

— Нравится, — сказал Горошин, когда за ней закрылась дверь.

Захар промолчал. Коньяк вовсе не обязывал его поддерживать разговор. Да и пить он не должен был. Но ситуация обязывала. Канун Нового года как-никак, завтра последний рабочий день.

— А мне Лиля больше нравится, — наполняя бокалы, сказал Горошин. — Как она там?

— Все так же, в делопроизводстве. Но у нас.

— Замуж не вышла?

— Давай за Лилю! — Захар чокнулся с хозяином кабинета, выпил, положил на язык дольку лимона.

Горошин тоже принял дозу и спросил:

— У вас сабантуй завтра будет?

— Киллеров все равно не пропустят, — с усмешкой ответил Захар.

— Да каких там киллеров! — отмахнулся Горошин. — Было бы из-за чего.

— Значит, договорились?

— Понятное дело. Если к вам завтра Дед Мороз с подарками придет?

— Со Снегуркой?

— Нет, Снегурку я здесь оставлю.

— Ты, Виталий Дмитриевич, просто так подъезжай.

— А если Лиля против?

— А это уже не ко мне.

— Ты бы поговорил с ней. Скажи, что я скучаю без нее.

— И все?

— Мне плохо без нее.

— Если плохо, спрошу. — Захар поднялся, протянул на прощание руку.

— А на посошок?

— Лишнее.

— Новый год как-никак! Столько всего стряслось. Ты вот кем раньше был?

— Тсс! — Захар приложил палец к губам.