Дочь дракона

Когда котелок опустел, Трифон степенно облизал и спрятал свою ложку. Потом глянул на Пимена, тот тоже не менее степенно облизал ложку и грозно посмотрел на злостного нарушителя традиций:

- Ну!

- Кузю съели! - Давясь слезами, выкрикнул Триша.

- Ну! - Повторил Пимен, а потом удивлённо спросил, - Как это съели? И кто это мог её съесть?!

- Студентки съели! Новенькие! - Триша уже громко в голос зарыдал.

- Постой, постой-ка, - вмешался Трифон, - Как это съели? Разве нас можно есть, мы охраняемся законом!

- А они съели! На ужин! - По мохнатым щекам Триши ручьями бежали слёзы, ему было очень жалко Кузю.

- Никак это невозможно! - Трифон оглядел притихших брауни.

- Однако же её нет, - тоже оглядел всех Пимен, - Никак на совместную трапезу опаздывать невместно, и не приходить неможно. Традиция же, однако.

Брауни начали растерянно переглядываться, действительно, традиция была злостно нарушена, но и домовушки не было. Студенты, конечно, всегда голодные, но не до такой же степени, чтоб есть домовых.

- Однако, есть брауни неможно! - степенно провозгласил Трифон, все брауни согласно закивали. Пимен почесал в затылке, традиция нарушена и домовушки нет. Надо было идти разбираться. Но если эти студентки съели одну домовушку, то на этом могут и не остановится. Пойти пожаловаться на студенток почтенному Грымдуалендирдыру? Так он же не брауни, уже спит, наверное. Трифон снова степенно почесал затылок. Так ни чего и, не решив, он глубоко задумался, но его раздумья были прерваны тоненьким голоском домовушки:

- Ой, извините, я опоздала.

Прерванные в самый свой разгар раздумья не способствуют быстроте реакции, и Трифон застыл с открытым ртом, но чесать затылок не перестал. Пимен неодобрительно посмотрел на домовушку и так же неодобрительно сказал:

- Опаздывать на совместную вечернюю трапезу невместно! Даже если тебя съели! А кто тебя съел?

- Никто меня не ел, - засмеялась домовушка, - А опоздала я, потому что Милисента и Листик пригласили меня с ними поужинать! Отказываться неприлично, вот! А меня угощали молочком и сладкими плюшками! Вот!

По группе домовых пронесся вздох зависти, их никогда не приглашали на молочко и сладкие плюшки, в лучшем случае, так, где-нибудь в уголке поставят блюдечко с молоком. Но это так редко бывает.

- Ты, показалась людям?! - Грозно спросил старший домовой Трифон, наставив на Кузю палец.

- Ага, ой нет! Они меня сами увидели! И пригласили!

- Как это пригласили? Они тебя, что увидели? Как это может быть?

- Ага, увидели! Листик увидела! У неё когти - во! И огонь она может выдыхать, через нос! Вот!

- Ну, неправда! Совсем не через нос! - Раздался чуть хрипловатый голос, и в главную ухоронку брауни вошла рыжая девочка. Вошла, как ходят брауни, прямо через стенку. В просторной ухоронке сразу стало тесно. Девочка села на корточки, даже для не высокой Листика потолок в ухоронке был низким, ведь ухоронки рассчитаны на брауни, а не на людей.

- Вот! Это - Листик! - Представила девочку Кузя, Листик попыталась изобразить общий поклон, насколько это возможно сидя на корточках. - Она моя подруга!

- Ага! - Подтвердила Листик. Старший домовой Трифон, отметил это "ага", точно так начала отвечать и Кузя. Домовой осуждающе покачал головой, мало того, что Кузя самовольно вышла к людям, так она ещё и набралась у их дурных манер. А нарушение традиций, как и дурные манеры, требуют немедленного наказания, о чём Трифон и не замедлил высказаться. На что Листик подняла руку, вместо ногтей у неё появились внушительные когти, и она не менее внушительно сказала:

- Кузю я пригласила, так что она не виновата. И вообще, кто Кузю обидит - порву на ленточки!

- Вайнир! - С ужасом выдохнул кто-то из брауни.

- Ой, ой! - Тоненько запричитал Триша.

Трифон тоже испугался, но не подал виду, он всё-таки был старшим домовым. А старший домовой должен сохранять спокойствие и степенность, даже когда его едят. Но присмотревшись к девочке, он не нашёл в ней признаков вайнира. Её кожа была тёплого, золотистого цвета, а не бледно-синюшной как у вайниров. Да и глаза у неё были зелёные, а не красные. И вайниры не могли залазить в ухоронки брауни, выцарапать домовых оттуда когтями - да, но не полностью залезть.

Девочка, увидев, что её выходка напугала маленьких брауни, смутилась. Она спрятала когти и попросила Трифона:

- Уважаемый эээ…

- Трифон! - подсказала Кузя.

- Трифон! Не наказывайте Кузю, она очень хороший домовой и я хочу выразить вам признательность и благодарность, что именно она домовой нашей комнаты!

Трифон снова почесал в затылке со всей солидностью, на которую только был способен. Выражение признательности и благодарности, особенно когда это всё выражают тебе, оказалось неожиданно приятным. Присмотревшись к девочке, Трифон признал в ней носительницу древней крови. Брауни гораздо древнее людей, а кровь девочки, говорила о том, что она принадлежала к существам ещё более древним, чем брауни. Трифон кивнул Пимену, тот тоже это рассмотрел. Теперь стало ясно, почему эта девочка может проходить сквозь стены как брауни. Старший домовой поклонился девочке и сказал: