Дочь фортуны

В конце ноября, не в силах больше жить с бурей в душе, Элиза, ни словом не обмолвившись Тао Цяню, отправилась в редакцию, чтобы поговорить со знаменитым журналистом Джейкобом Фримонтом. Ее провели в большой кабинет, где за столами, заваленными ворохом бумаг, трудились несколько репортеров. Посетительнице указали на маленький офис за стеклянной дверью, и она вошла. Элиза остановилась перед столом, дожидаясь, пока этот гринго с рыжими бакенбардами поднимет на нее глаза. Он был мужчина средних лет с веснушчатой кожей и легким ароматом свечей. Он писал левой рукой, правой подпирал лоб, так что лица не разглядеть, но потом сквозь запах пчелиного воска Элиза уловила другой аромат – смутно знакомый, уводящий куда-то в детство. Элиза чуть наклонилась вперед, незаметно принюхалась – и в этот самый момент журналист поднял голову. Мужчина и женщина, застигнутые врасплох, какое-то время рассматривали друг друга с неприлично близкого расстояния, а потом оба подались назад. Элиза узнала этого человека по запаху, несмотря на прошедшие годы, очки, бакенбарды и американский костюм. Перед ней сидел неутомимый ухажер мисс Розы, тот самый англичанин, что не пропускал ни одного званого вечера в доме на Серро-Алегре. Элиза застыла на месте и не сумела вовремя убежать.

– Чем могу помочь, юноша? – спросил Джейкоб Тодд, снимая очки и протирая стекла платком.

Заготовленная речь в одно мгновение была позабыта. Элиза стояла с открытым ртом, со шляпой в руке, уверенная, что если она узнала Тодда, значит и Тодд ее узнал, но журналист осторожно нацепил очки обратно и, не глядя на посетителя, повторил свой вопрос.

– Я насчет Хоакина Мурьеты, – пробормотала Элиза; никогда еще ее голос не звучал так пискляво.

– У тебя есть информация о бандите? – сразу же заинтересовался журналист.

– Нет-нет… Я, наоборот, пришел, чтобы о нем спросить. Я должен его увидеть.

– Кого-то ты мне напоминаешь, паренек… Может быть, мы знакомы?

– Не думаю, сэр.

– Ты чилиец?

– Да.

– Несколько лет назад я жил в Чили. Красивая страна. Зачем тебе Мурьета?

– Это очень важно.

– Боюсь, я не смогу тебе помочь. Никто не знает, где он обретается.

– Но вы же с ним общаетесь!

– Только когда он меня зовет. Мурьета связывается со мной, когда хочет, чтобы какое-нибудь из его деяний попало в газеты. Он вовсе не скромник, слава ему по душе.

– На каком языке вы с ним разговариваете?

– Мой испанский лучше, чем его английский.

– Тогда скажите, сэр, у него чилийский или мексиканский акцент?

– Сложно определить. Повторяю: я ничем не могу тебе помочь.

С этими словами журналист поднялся из-за стола, чтобы положить конец допросу, который начинал его раздражать.

Элиза поспешно попрощалась, а Джейкоб Тодд растерянно смотрел, как этот парень проходит через оживленный общий зал. Ему все так же казалось, что они знакомы, но Тодд никак не мог вспомнить откуда. Через несколько минут, когда посетитель уже ушел, репортер вспомнил о поручении капитана Соммерса и в его памяти молнией сверкнул образ девочки Элизы. А потом он осознал, насколько похожи два имени – Хоакин Андьета и Хоакин Мурьета, – и догадался, зачем Элизе понадобился прославленный бандит. Едва удержавшись от крика, Тодд выскочил на улицу, но девушки уже и след простыл.