Дочь Галилея

Галилей отослал пятьдесят страниц «Ответа Иньоли» своим друзьям в Рим в октябре 1624 г. Любопытно, что благодаря долгим задержкам, вызванным попытками князя Чези и других римских коллег внести в текст изменения с целью по возможности обезопасить автора, «Ответ Иньоли» так и не достиг адресата. Впрочем, несколько рукописных копий с возможными предосторожностями циркулировали по Риму, и в декабре папа ознакомился по крайней мере с частью сочинения. Со стороны Урбана не последовало возмущенной реакции или протеста. Напротив, Его Святейшество заметил, что приведенные в «Ответе» примеры и ссылки на эксперименты кажутся ему весьма убедительными. Следовательно, на пути Галилея не стояло никаких очевидных препятствий, способных помешать ему выразить те же идеи в виде книги, которую он задумал в форме условной беседы нескольких вымышленных друзей и собирался назвать «Диалоги о приливах».

XIII « Воспоминания об их красноречии»

Галилей целиком погрузился в работу над новой книгой - со всем энтузиазмом, который ему придавали наука, религия, жизненный опыт и его тяга к драматической форме диалога. Тема и не заслуживала меньшего. В посвящении великому герцогу Тосканскому Галилей писал:

«Строение Вселенной можно поставить на первое место среди явлений природы, доступных нашему познанию. Опережая все другие предметы величием, определяемым его всеобщим характером, явление сие должно главенствовать над ними в силу своего благородства, будучи их законом и порядком. Следовательно, если какие-то люди радикально превосходят всех прочих по интеллекту (а такими были Птолемей и Коперник), их взгляд поднимается к высшим сферам, они рассуждают о строении мира. Мои диалоги… направлены на сравнение учений двух этих людей, коих я считаю величайшими умами, оставившими нам столь серьезные размышления в своих трудах».

Написание «Диалогов» заняло у него примерно шесть месяцев - ученый приступил к сочинению после встречи с папой Урбаном в 1624 г. Но поскольку Галилей в действительности задолго до того начал размышлять над этой темой и уже ранее брался за создание некоторых разделов исследования, хотя и не в форме диалога, а в качестве «Трактата о приливах», сам он считал данную книгу результатом десятилетней работы.

Галилей экспериментировал с жанром диалога, еще шутливо представляя новую звезду в 1604 г., а также в пьесах, сочиняемых для родных и друзей, а его отец и пользовал форму диалога для изложения своих идей о древней и современной музыке. Помимо популярности жанра диалогов в научной литературе той эпохи, подобная форма изложения в какой-то мере защищала Галилея: излагая недостатки теории Птолемея - и достоинства учения Коперника - устами персонажей, автор дистанцировался от их оживленного спора, словно сам был незаинтересованным наблюдателем. Кроме того форма диалога позволяла персонажам отвлекаться от главной темы и переключаться на другие - например магнетизм[46], - которые Галилей считал не менее увлекательными, чем основная дискуссия.

Его книга приобрела форму оживленной беседы, растянувшейся на четыре дня, словно драма в четырех актах; в ней участвовали три вымышленных приятеля, индивидуальность каждого из них выражалась в том, какой теории тот придерживался. Персонаж, названый Сальвиати, представлял собой почти полное alter ego[47]Галилея. Сагредо, умный и восприимчивый человек, располагающий средствами, обычно принимал сторону Сальвиати. Симплицио, напротив, был надменным последователем Аристотеля, философом, любившим к месту и не к месту цитировать латинские изречения; он часто разражался многословными речами, прежде чем оказаться в дураках. Галилей вывел и самого себя в качестве второстепенного персонажа - беседовавшие время от времени упоминали Академию-деи-Линчеи или рассказывали об открытиях и идеях «нашего общего друга».

Многие из ближайших друзей Галилея, которому в то время перевалило за шестьдесят, уже умерли. Но в «Диалогах» он вызвал к жизни тени двоих: Филиппе Сальвиати - великодушного хозяина Вилла-делле-Сельве под Флоренцией, на которой Галилей жил достаточно долго и писал, одновременно поправляясь после тяжелых приступов болезни; и Джиованфранческо Сагредо - этот ученик, с которым Галилей занимался в частном порядке в Падуе, поддерживал тесные контакты с учителем вплоть до самой своей смерти в Венеции в 1620 г. Имя Симплицио не носил никто из коллег Галилея, но в VI веке жил философ-грек Симплициус, известный комментатор Аристотеля. За этим старинным именем явно скрывался современник Галилея - считается, что это мог быть педант Чезаре Кремонини, философ из университета Падуи, который часто выступал во время научных дебатов против Галилея. С другой стороны, имя Симплицио созвучно итальянскому слову «sempliciotto» - «простак»: так что тут явно содержался прозрачный намек и это не могло быть непреднамеренным.

В предисловии к «Диалогам» Галилей пояснял: