Дочь кучера. Мезальянс

Эверт гладил ее по спине, прижал к себе и тяжело вздохнул при этом.

– Конечно, понял. Прости меня, что тогда я все сделал по-своему, даже в такой, казалось бы, пустяковой мелочи. Рана не стоила магии, но… Без всяких «но»!

Он отстранился, глядя ей в глаза, провел по щеке, да так и оставил свою ладонь на ее лице.

– Это было делом привычки, сиюминутным желанием уберечь, сделать приятное, увидеть блеск, восторг в твоих глазах от этого пустякового волшебства. Я был не прав в своем стремлении успеть все и провернуть как можно быстрее. Я был влюблен в тебя и злился на себя за то, что все идет наперекосяк.

Эверт взглянул перед собой. Лира некоторое время находилась во власти его тепла, дожидаясь, когда он продолжит объяснения. А еще она смотрела на его подбородок, шею, выступающий кадык, несколько раз отдернув себя от того, чтобы не потянуться и не прикоснуться к нему губами.

– Я понял механизм перемещения, но пойми и ты меня. Она вернулась домой, бросилась к отцу, сначала не нашла его, а потом узнала, что тот умирает. При всей ее неуклюжести и тяги к разрушению я не мог находиться с ней ежесекундно, также как подставлять под травмы и увечья. Я решил, что всему свое время и раз уж все случилось так, а не иначе в те разы, значит должно было случиться так и теперь.

Лира кивнула. Она смогла побыть дома и увидеть, что все хорошо и все ее опасения не стоят и выеденного яйца; поняла по какому именно принципу происходят перемещения, а также смогла упростить жизнь Марте. Вот только ей нечем было порадовать Эверта. Похоже, что его друг сгинул навеки.

– То есть ты не пытался вернуть меня?

На мгновение Лире стало неприятно, но ровно на мгновение, пока Эверт не объяснил ей все.

– Первое время для этого не было возможности.

Ее благородный, руководствующийся честью и воспитанием граф, не стал вредить Марте и создавать ситуации искусственно. С одной стороны Лира была благодарна ему, а с другой понимала. Девчонка наконец попала домой. У нее умирал отец. Кем нужно было быть, чтобы думать только о своих желаниях? Лире ведь ничего не угрожало, и она попала домой.

– Марта молчала, проводила время с Мертом и, как это не странно, вела себя нормально.

Эверт замолчал. Его взгляд перестал светиться и, вообще, у Лиры сложилось впечатление что он не договаривает ей чего-то.

– Мерт умер?

Эверт кивнул, переменившись в лице. Его скулы выделились, а взгляд приобрел какое-то особое выражение жестокости и вскоре Лира поняла почему.

– Люди Траубе нашли его слишком поздно, но он держался до последнего. Провел еще несколько дней с Мартой и скончался.

Пару дней? Что было потом? Почему Марта не пыталась вернуться обратно? Ее все устраивало? Как быстро она вернулась к прежнему состоянию?

– Все стало плохо спустя несколько месяцев. Сначало все было похоже на несчастные случаи, но потом я понял, что она делает это специально, увидел порезанные руки, исцарапанный живот и лодыжки.  Я просил ее довериться мне, объяснял, что смогу помочь ей.

Эверт сжал Лиру в объятиях, не сразу отреагировав ее придушенный стон.

– Я не знаю на каком языке с ней общался Мерт до этого всего, просил поговорить с ней Кики и всех тех, кому она доверяла прежде. Марта соглашалась и как минимум с десяток раз я пробовал вернуть ее обратно. Тщетно. Затем… Спустя всего несколько месяцев она перестала слушать меня, Кики, Жана, двигалась и принимала решения, руководствуясь собственными импульсами и желания.

– Ты показывал ее Эрбу?

– Однажды, но он не смог помочь ей ничем.

Именно тогда этот плешивый козел понял, что из себя представляет Лира. У него ведь было с чем сравнить. Он видел Лиру до и после. Из разговора с Эвертом понял, что она не падала, не ударялась и не болела ничем. Вообще, причин для его «прозрения2 было более чем достаточно.

– Я не стал говорить этого ей. Было без надобности, но ты должна знать, что именно он помог рамкарцам похитить тебя.

Она качала головой, не веря в сказанное. Слова Эверта потрясли ее.

– Он знал, что ты возвращаешься домой в одиночестве и не предполагал, что я появлюсь в твоей лавке.

– Но зачем?

Что такого она сделала старику, что он пошел на это? Она была добра к нему, старалась и как могла успокоила ее насчет ее близких. Все же не была его дочерью.

– Хотел вернуть Марту. Не верил, что с ней все в порядке.

Эверт вновь коснулся ее губ, в таком же нежно и едва заметном поцелуе, каким наградил прежде.

– Этим она и купила его.

– Она?

– Катарина, – пояснил Эверт, разглядывая ее лицо. – Лайнелл признался Катарине, что ты другая.

Лира даже губы поджала и еще раз утвердилась в правильности собственного наказания. Ему бы не повредило послужить «отечеству» в образе собаки. Жаль Эверт превратил его обратно.

– Он же признался ей, что у тебя есть магия, но слава Богам не стал распространяться какая именно, а Кэт, как выяснилось теперь никогда не теряла связь со своей лучшей подругой.

Возможно поэтому герцогиня, глядя на нее, так отчаянно хотела приобрести силу. У Софии ее было в избытке, тогда как у принцессы не было ничего.

– И как же она объяснила это? Зачем нужно было убивать? Ведь она хотела убить?