Дочь кучера. Мезальянс

– За его сиятельством поехал. Любит он его. Это ты помнишь?

– Нет. Только со слов.

Лира на автомате погладила жеребца, ткнувшегося ей в плечо и мазнувшего по щеке бархатными губами.

– Гляди-ка, признал тебя.

Конь продолжал всхрапывать, обнюхивая ее, бить копытом в двери стоила.

– Раньше не очень-то любил.

Вот теперь он нахмурился.

– А Джонатан? Где виконт?

Мужчина посмотрел на небо и кажется, что вознес короткую молитву.

– Дома его точно нет. Иначе, ты бы обязательно услышала, увидела, возможно даже почувствовала его присутствие.

Лира подумала, что ей не плохо бы узнать о человеке, за которого ее выдали замуж, о его семье и занятиях. Про себя, то есть про эту Марту ей все уже ясно. Она не просто странная девушка – она блаженная и кто знает, что тому виной: гены, мир, магия или какая-нибудь досадная случайность, вроде прилетевшего в лоб копыта.

– Марта?

Лира сморгнула. Ей все же кое-что передалось от нее ­– зависание в пространстве.

– Простите, я не помню вас, но буду очень рада познакомиться заново.

Она протянула руку мужчине и, когда тот принял ее, пожала.

– Меня зовут Марта. С недавних пор я миледи и обращаться ко мне надо… Надо!

Мужчина, как и она рассмеялся. Руку сжал аккуратно и практически тут же отпустил.

– Жан Саммлер! Механик его светлости Дельвига. Чиню и обновляю дом, собираю механизмы, разбираюсь с чертежами, оставшимися от его милости Берга Честерфилда. Можно обращаться просто Жан и обращаться, если вдруг что придет в негодность.

Его взгляд стал задумчивым, словно он вдруг вспомнил что-то.

– Покажите мне их? Жуть как интересно.

Глава 21

Жан Саммлер нашел благодарные глаза и уши. Его мастерская была заполнена столами, механизмами, верстаками, тисками и шлифовальными кругами. Над потолком что-то гремело, шуршало и позвякивало.

– Это дом, – пояснил Саммлер. – Трубы.

Я кивнула, склонившись над чертежом. Он выглядел совершенно невероятно в этом месте, рядом с кринолином, магией и стражниками вооруженными алебардами. Бумага, которую использовал для своих чертежей Берг была насыщенно синей, а вот чернила белыми.

– Сейчас работаю над этим. Большую часть неизвестных нам символов удалось разгадать.

– Нам?

– Сэгхарт часто заходит ко мне.

Я еще кивнула, принявшись рассматривать рисунки прямиком из технической лаборатории Тони Старка[1]. Голубой фон напомнил мне экран компьютеров в старенькой и редко используемой операционки dos.

– Похоже на двигатель.

– Это он и есть! – Саммлер улыбнулся, тут же нахмурившись. – Откуда?..

– Плотность, давление, моль, гравитационная постоянная, паскаль – перечисляла я, водя пальцем от одно символа к другому. – Это не помню…

Жан Саммлер недолго простоял рядом со мной, кинулся куда-то, закричав:

– Стойте!

Я и не собиралась никуда уходить, продолжала рассматривать чертежи, которые лишь отдаленно напоминали что-то. Один двигатель внутреннего сгорания, другой похож на какой-то сложный клапан. Точно! Еще поршни, валы, насосы, ванны какие-то, емкости похожие на желудки.

– Обрати внимание на материал, – читала я, вертя чертежи по кругу и читая надписи по краю, сделанные родной кириллицей. – Сырое железо здесь не подходит. Используй составы в которых есть алюминий.

Я выпрямилась, подтянув к себе другой чертеж. Берг по какой-то причине сделал пометки на русском. Скорее всего дело привычки, но может он таким образом пытался защитить свою интеллектуальную собственность. Хотя, абракадабры тут и так предостаточно.

– Миледи! Прошу вас! Повторите, что вы сейчас сказали!

Жан появился, запыхавшийся с кипой листов в руке. Он поставил на стол чернильницу, чуть было не залил листы чёрными каплями.

– Используй составы в которых есть алюминий. Наверное, потому что легкий и не так сильно окисляется?

– Дальше! Дальше! Все про гравитационную постоянную!

Я повторила, не мало удивившись этому моменту. Граф толковал мне про экватор. Я видела дирижабли, все эти датчики и счетчики, а у них вызывает недоумение плотность и объем? Чудно!

– Гравитационная постоянная шесть целых шестьдесят семь сотых умноженная на десять в минус одиннадцатой килограмм в кубе метр в квадрате. Ой, нет! Можно я?

Я забрала листок и написала число постоянной заново. Вечно я путаюсь в гравитационной и в ускорении свободного падения. Понимаю, что это вообще разные вещи, но цифры отчего-то всегда казались мне похожими.

– Я прошу вас! Давайте посмотрим другие чертежи!

Я согласилась. Времени более чем предостаточно. Делать особо нечего, а тут вроде как помощь, которую так ждут от меня. Физика никогда не была ее любимым предметом, но я старалась, учила, занималась и смогла вытянуть на четверку. Большего и не надо было.

– Больше, приблизительно, моль… Я не помню моль. Нет. Не могу.

Расшифровка символов, формул и записей продолжалась до тех пор, пока во дворе не раздался цокот копыт, ржание и, звук колес и зычный голос кучера.

– Стой, милые! Стой!

– Мне пора!

– Еще! Пожалуйста, Марта!