Дочь моего мужа: нужна ли дедушке внучка?

Матвей ошарашенно уставился на нее.

— Мой? Ребенок? — переспросил он, растягивая каждое слово, будто не только не понимал смысла сказанного, но даже и языка, на котором была произнесена эта бессмыслица. — Что ты говоришь, Жанна?

— Давай обсудим все спокойно, Матвей. Совершенно спокойно. Ладно? Сначала взгляни вот на это.

Она открыла подготовленную заранее папку и подала Матвею свидетельство о рождении Нади. Он внимательно прочитал документ и уставился на жену.

— Что все это значит, Жанна?

— Так ты был знаком с Анной Морозовой? — вместо ответа спросила она.

От того, что скажет Матвей, зависело так многое… «Отчего он так медлит?» — думала Жанна.

— Нет, клянусь тебе! — спохватился Матвей.

— Но в свидетельстве о рождении черным по белому написано, что отца Нади зовут Матвей Михайлович Ковалев, — настаивала на очевидном Жанна.

— Так, должно быть, это другой Матвей Ковалев! Жанна, прошу тебя, поверь мне. Я совершенно сбит с толку, но я говорю тебе правду. Объяснение, как и ситуация в целом, было каким-то нелепым, ведь «другие» Матвеи Ковалевы так просто с неба не падают. Но это все, что пришло ему в голову.

— Тут есть письмо, адресованное тебе. Прочти его. И не ходи взад-вперед. Я ведь ни в чем тебя не упрекаю! — Жанна пыталась как-то успокоить бегавшего по комнате мужа.

— Да упрекай меня, пожалуйста! — вспылил он. — Только не верь ты этому недоразумению! — Матвей начал терять самообладание. А ведь прежде они никогда не ссорились!

— Надя — не недоразумение. Она ребенок, о котором я намерена позаботиться.

— Что значит «позаботиться»? О каком-то непонятном ребенке! Неизвестно чьем! Боже, я брежу!

— Сейчас я ее приведу, — вместо ответа сказала Жанна.

— Так она и правда здесь? Откуда она вообще взялась? И почему ты ее впустила в наш дом?

— Интересно, как я могла не пустить? И не шуми. Мы поговорим об этом после, только спокойно, без крика. Но сначала ты должен увидеть ее. — Жанна двинулась в сторону лестницы, чтобы спуститься в гостиную, где спала Надя, но ее остановил резкий голос мужа:

— Не желаю я ее видеть! Это не мой ребенок! — Матвей был в ярости.

А в дверях стояла кутающаяся в просторный халат Надя. Она поднялась сюда, разбуженная громкими криками. И не могла не услышать последней фразы.

— Я знала, что он будет злиться, Жанна, — тихо сказала девочка. — Тебе лучше было не оставлять меня у себя.

Матвей уставился на ребенка и скрипнул зубами.

— Так это ты, — сказал он. — И ты утверждаешь, что я твой отец…

— Я не утверждаю. Я просто так думала. Тетя Лена сказала… — Надя была готова расплакаться.

— Тетя Лена какая-то… Ладно, я все понимаю. Допустим… Но я точно не твой отец! В этом ты можешь быть совершенно уверена, как там тебя… И ты, ты тоже можешь быть уверена в этом. — Матвей повернулся к жене.

Жанна подошла к Наде и взяла ее за руку. Нужно было во что бы то ни стало показать девочке, что они вместе, что она сейчас не одна.

— Не бойся, Надя. Это надо пережить. В жизни часто бывает нелегко. Я помогу тебе. Мы успокоимся и решим, как быть дальше. Так, чтобы тебе было хорошо. Слышишь? Я не оставлю тебя. А сейчас иди одевайся, а потом мы сядем и все вместе позавтракаем. Матвей, ты ведь не ел?

Матвей изумленно смотрел на жену.

— Что с тобой, Жанна?! — сказал он. — Я, конечно, с большим аппетитом откушаю… Если только после всего услышанного хоть что-то полезет мне в горло. Но…

И добавил после минутной паузы:

— Я спокоен… Я совершенно спокоен! Раз ты не волнуешься.

— Иди одеваться, Надя, — напомнила девочке Жанна.

Надя подошла к Жанне и встала на цыпочки.

— Он очень любит тебя, — прошептала она ей на ухо, — и он не смог бы тебя обманывать.

— Я знаю это, — так же на ухо ответила Жанна.

Когда Надя вышла, Матвей снова огромными шагами заходил по комнате.

— Бог знает что, я честный, мирный человек. Занимаюсь наукой, никого не трогаю. За что?! Это уж слишком, Жанна.

— Ты прочтешь письмо? — спросила она.

— Зачем? Это письмо точно не для меня.

— Оно адресовано Матвею Ковалеву, чья дочь родилась в Москве.

— И ты действительно веришь, что я мог обманывать тебя? — снова взорвался он.

— Нет, конечно, — примирительно сказала Жанна. — Но… Может, это твоя забытая студенческая любовь?

— Студенческая… Послушай, имя-то я по меньшей мере мог бы припомнить! Я на память не жалуюсь! А вообще у меня были совсем другие проблемы тогда, и мне не хватало времени на такие истории. Да мне денег-то едва хватало на себя!

— Не имеет смысла гадать и предполагать, Матвей. Прочти письмо. Давай прочтем его вместе, если хочешь.

Трясущимися руками он вскрыл конверт.

«Здравствуйте, Матвей!