Дочь Озара

После этого оставалось только ждать. И вот, явились, наконец, голубки. Лицо Гара расплывалось в неуверенной улыбке. Он и радовался, и тревожился одновременно: как-то отреагирует вожак? Боро держал паузу. Рядом, уперев руки в бока, хмурилась Ахира. Ихана настороженно наблюдала издалека.

— Ты привел чужую женщину. Откуда она? — ровный голос вожака не выражал эмоций. Гар, активно жестикулируя, попытался пересказать все, что он понял из рассказа Вады. Женщина жила там, за горами. Кто-то напал, ух, страшный. Долго-долго бежала. Встретила Гара. Все. Да, хорошая женщина. Совсем хорошая. Пусть живет с нами.

Внимание Боро, как и несколько часов назад Гара, привлек 'зуб', болтавшийся между маленьких титек чужачки. В отличие от молодого и наивного охотника, бывалый вожак сразу предположил, что это может означать. Не простая женщина. Да еще бледнолицая. Так. Боро помнил чужаков, напавших когда-то на общину, хотя и был тогда маленьким. У одного из чужаков, прикрикивавшего на остальных, висел на шее похожий 'зуб'. Другие бледнолицые воины боялись его обладателя. Боро мучительно пытался выстроить логическую цепочку, но ему не хватало того, что ныне называется 'системное мышление'. Вожак чувствовал угрозу, но не мог ее идентифицировать. Не этой же цапли бояться? Но 'зуб'… Пауза затягивалась.

— Она умеет говорить?

— Да. Правда, не знает наших слов. Но быстро учится.

— У нее есть имя?

— Да, Вада, — Гар суетился. — Она хорошо ловит рыбу. Вот так.

Он показал гарпун, который принес с собой от реки, взмахнул рукой. Увлеченно изображая, как ловко Вада ловит рыбу, едва не ткнул Боро заостренной палкой в грудь. Тот опасливо отклонился:

— Ладно. Пусть пока живет. Ту ики тук*.

Гар, радостно осклабясь, потрепал 'рыжую' за плечо. Та неуверенно улыбнулась. Охотник повел гостью к группе женщин, с нетерпением ожидающих в сторонке более близкого знакомства.

Единственный глаз вожака теперь обшаривал девушку со спины. И походка у нее совсем другая, фиксировал Боро, не вперевалку и на раскоряку, как у женщин общины. Бедра почти не раздвинуты, только маленькие ягодицы слегка перекатываются под кожей. Внезапно Боро ощутил острое чувственное желание, в паху даже заныло. Он моргнул, пытаясь избавиться от наваждения. Чего в ней хорошего? Ноги, как у цапли. Разве что… другая.

Боро не замечал, как за движениями его зрачка внимательно наблюдает Ихана. Она хорошо знала, чего сулит этот жадный взгляд вожака.

*Умам — старшая женщина стада, как правило, по возрасту.

*Малу — подруга или любовница (дикари не делали различия между этими понятиями).

*Потерять кровь — вступить в возраст половой зрелости, который по представлениям дикарей наступал после начала менструального цикла.

*Балун — близкий друг, любовник (понятия 'муж' дикари не знали).

*Ту ики тук — пусть будет так.

Глава третья. Людоеды и варии

Светло-серый дымок костра, еле заметный на фоне прозрачного летнего воздуха, первым засек Большой Орел (Бехи Корос, как звали его сородичи). Следопыт поднял ладонь с растопыренными пальцами. Шедшие вслед за ним в небольшом отдалении трое мужчин, с раскрашенными в желтую и черную краску лицами и телами, остановились, словно вкопанные. Затем один из них отделился и приблизился к Коросу — долго, сузив глаза, сосредоточено вглядывался в направлении, указанном самым зорким охотником племени. Наконец согласно мотнул головой — да, вижу. Губы подошедшего парня сжались в тонкую полоску, ноздри длинного с горбинкой носа, наоборот, раздулись от волнения и гнева. Он надеялся и жаждал — лишь бы это были те, кого они преследовали!

…Старый вожак Урик обожал запах жарящегося мяса. Когда женщины начинали готовить, он специально садился как можно ближе к костру, чтобы аромат наполнял ноздри плотно и густо, забивая другие запахи, в избытке теснившиеся вокруг. Прикрыв глаза в блаженной полудреме, Урик клевал носом, втягивая сочный воздух, наполненный десятками оттенков восхитительной пищи; из уголка полуоткрытого рта стекала тонкой струйкой слюна, застревая в черной шерсти, покрывавшей нижнюю челюсть вожака. Слюни текли, несмотря на то, что пару часов назад Урик, завершая обряд жертвоприношения, съел большой кусок сырой печени и целую ладонь мозга. Нежная сочная печень тоже была замечательно вкусной, да и мозг весьма недурен, но жареное мясо… Нет, это что-то несравнимое.