Дочь палача

— Мы не можем больше дожидаться стражников, — прошептал он. — Кто знает, сколько они здесь еще пробудут… Я спрячусь за боковой стеной и уложу одного. Ты останешься здесь. Когда увидишь, что кто-нибудь приближается ко мне, посвистишь как сойка. Умеешь?

Симон покачал головой.

— Черт, тогда свистнешь просто как умеешь. Они все равно не заметят.

Куизль огляделся еще раз, затем рванулся к стене и спрятался за ней. Его никто не заметил.

Послышался еще какой-то крик, уже дальше, так что Симон лишь с трудом смог его различить. Он видел, как палач крался, сгорбившись, вдоль стены, прямо к человеку в недостроенном здании. Тот бруском пытался сдвинуть каменную плиту. Когда Якобу оставалось сделать несколько шагов, он внезапно обернулся — что-то его насторожило. Палач бросился на землю. Симон зажмурился, а когда снова открыл глаза, то Куизль уже растворился во тьме.

Он хотел уже вздохнуть с облегчением, но услышал перед собой шум. Второй мужчина, который до сих пор бродил по площадке, оказался вдруг прямо перед ним. Он, похоже, переполошился не меньше Симона. Очевидно, мужчина в поисках тайника обошел штабель досок с другой стороны. Вот он завернул за угол и столкнулся нос к носу с лекарем.

— Что за…

Больше он сказать не успел, так как Симон схватил полено рядом с собой и наотмашь ударил мужчину в ребра. Тот отлетел в сторону. Не давая ему выпрямиться, Симон подскочил к нему и принялся охаживать кулаками. Лицо противника заросло бородой и было испещрено шрамами. Удары отскакивали от него, как от каменной глыбы. Внезапным движением он вдруг схватил лекаря, приподнял и отбросил в сторону, при этом успев врезать ему кулаком справа.

Удар пришелся Симону по голове, в глазах потемнело. Когда он пришел в себя, противник сидел у него на груди и обеими руками медленно сдавливал горло. Лицо его при этом скривилось в злобном оскале, показывая обломки гнилых зубов. Рыжие, бурые и черные клочья бороды напоминали убранное поле в октябре. Из носа на Симона капала кровь. Лекарь вдруг разглядел каждую мелочь так подробно, как никогда раньше. Тщетно пытаясь вдохнуть, он понимал, что ему приходит конец. В голове кружил вихрь мыслей и воспоминаний.

Нож… нужно достать… на поясе…

Симон стал нащупывать кинжал, в глазах снова потемнело. Наконец он сжал рукоять и, прежде чем окончательно потерять сознание, вытащил его и ударил противника. Он почувствовал, как клинок вошел во что-то мягкое.

Крик вернул Симона в действительность. Он откатился в сторону и стал глотать воздух. Бородатый лежал рядом с ним, схватившись за бедро. По штанам растекалась кровь. Симон попал ему в ногу, но было ясно, что рана несерьезная. Мужчина уже поднял глаза и ухмылялся. Он поднялся, готовый к новой атаке, сразу увидел на земле камень и наклонился за ним. Бородатый отвернулся лишь на мгновение, но и этого мига хватило: Симон бросился на него с ножом. Тот вскрикнул от изумления. Он рассчитывал, что тощий юнец попытается сбежать, и неожиданное нападение его ошеломило. Вот уже Симон уселся на широкой груди противника, сжимая нож в правой руке, занесенной для удара. Глаза мужчины наполнились ужасом, он приготовился закричать. Симон понимал, что нужно ударить немедленно — нельзя, чтобы другие услышали их. Он чувствовал рукоять ножа, ее твердое дерево. Ладонь вспотела. Мужчина под ним извивался, уставившись на своего убийцу.

Рука Симона налилась свинцом и потяжелела. Он… не мог ударить. Он никогда еще не убивал, и не мог себя пересилить.

— Засада! — заорал мужчина. — Я здесь, за брев…

Перед Симоном коротко просвистела дубина и ударила противника точно в лоб. От второго удара череп треснул, брызнула кровь и белая масса. Лицо превратилось в красное месиво. Сильным рывком Симона стащили с трупа.

— Чтоб тебя! Почему не прикончил его, пока он не заорал? Теперь они знают, где мы.

Палач отбросил окровавленную дубину и потащил Симона к бревнам. Лекарь не отвечал. Перед глазами, словно на картине, стояло лицо убитого.

Вскоре послышались голоса. Они приближались.

— Андрэ, это ты? Что там стряслось?

— Нужно уходить, — прошептал палач. — Их еще четверо, и они, видимо, неплохие солдаты. Такие знают толк в драке.

Он схватил полуживого Симона и потащил его к лесу. Там они зарылись в кусты и стали смотреть, что будет дальше.

Совсем скоро мужчины обнаружили труп. Оклики стали громче, кто-то закричал. Потом они рассредоточились. По свету факелов Симон понял, что противники все время держались по двое. Они шли вдоль кромки леса и светили в темноту. Один раз прошли всего в нескольких шагах от их укрытия, но было слишком темно и они не смогли заметить прятавшихся. В конце концов мужчины снова собрались возле трупа. Только Симон собрался перевести дух, как один из факелов снова стал приближаться к их убежищу. Мужчина подходил один, и по походке Симон понял, что он хромал.

Он остановился возле леса, перед кустом, где они прятались, и потянул носом воздух, как будто принюхиваясь. А потом заговорил.