Дочь полковника

Возвращались они вечером. Джоффри сосредоточился на том, чтобы по меньшей мере на минуту побить свой предыдущий рекорд, а Джорджи, откинувшись на сиденье следила, как медленно гаснут в небе разноцветные отблески заката. Как чудесно лететь так, словно по воздуху со стремительной не меняющейся скоростью. Впереди вьется черная лента шоссе, а навстречу несутся луга деревья, дома и вдруг оказываются далеко позади. Джоффри такой замечательный шофер! Как она ему доверяет! До чего же это непохоже на жуткое ползанье в автомобиле по окрестностям Бунгало Булавайо! «Безопасность прежде всего» – брр! Когда они, весело завывая клаксоном, подкатили к «Омеле», ей взгрустнулось. Ах, если бы они могли мчаться вот так вечно – настоящие друзья, и никаких сложностей, тревог, пугающих интимностей!

Джоффри и Джорджи очень устали и отправились спать рано. Кузен ушел трудиться над своим колоссальным патриотическим экраном из марок, который теперь предназначал в подарок Джорджи на свадьбу, Фред и Алвина остались одни в гостиной среди нелепой смеси морских пейзажей маслом кисти неведомых мастеров, выцветших акварелей двоюродных бабушек, больших современных кресел, старинных парчовых стульев и множества разношерстных сувениров на мраморных столиках с витыми ножками у стены.

Алвина, водрузив на нос очки, занялась шитьем. Полковник размышлял – против обыкновения с открытыми глазами, – устремив взор на расписанный цветами экран перед пустым камином.

– Они как будто очень довольны своей поездкой, – словно без задней мысли сказала Алвина, кладя стежок за стежком.

– Да, – ответил полковник, не отводя глаз от цветов, которые бесспорно составили бы великолепнейший букет, будь они живыми. – Очень недурно, что Джоффри купил Джорджи набор для гольфа. Будет полезная разминка для нас всех. Не забыть выбрать время, чтобы помочь им завтра выровнять лужайку.

– И не думай! – категорически возразила Алвина.

– Это почему же, сударыня? – саркастически осведомился Фред.

– Да потому, что они предпочтут быть вдвоем, – не без ехидства отрезала Алвина.

– Хм… – Фред поугас и продолжал разглядывать цветы. A ведь похоже на свадебный букет Алвины… Он с легким удивлением, но с полной покорностью судьбе подумал, как мало оправдались надежды, с какими он в то утро входил в церковь. Тоненькая ясноглазая девушка со звонким голосом, на которой он женился, превратилась вот в эту ядовитую старуху, которая сидит сейчас возле него и тычет своей иголкой с дьявольским упорством.

: – А если хочешь знать, почему, – мстительно нарушила молчание Алвина, – то потому, что они влюблены.

Это прямолинейное заявление встревожило полковника.

– Что ты! Что ты! – возразил он. – Не могло же это уже зайти так далеко!

– Не знаю, что, по-твоему, значит «так далеко», – отрезала Алвина, – но всякий, кто не корпел бы над дурацкими крикетными отчетами, заметил бы это давным-давно!

– Но ведь еще и месяца не прошло! – вскричал бедняга полковник, даже не пытаясь защитить себя от этих жестоких инсинуаций.

Алвина надменно фыркнула.

– Какое значение это имеет? Я знаю, о чем говорю.

– Но как ты можешь знать? Джорджи тебе что-нибудь сказала?

– Как будто нужно говорить! – Алвина фыркнула еще раз. – Разве ты не заметил, как девочка изменилась, какой у нее счастливый вид?

– Ну, пожалуй, – признал Фред. – Но что это доказывает?

Алвина воткнула иглу в шитье и положила его себе на колени.

– Когда двое молодых людей не расстаются утром, днем и вечером, когда они без умолку разговаривают за завтраком, обедом и ужином, а потом уходят вместе, чтобы продолжить разговор, когда молодой человек смотрит телячьими глазами на девушку, а она распевает день-деньской или сидит тихо, как мышка, и мечтает, – что это все означает, как по-твоему?

Полковник потер кончик могучего носа.

– Да, вроде бы так, – уступил он.

– Конечно, так, – отрезала Алвина, снова беря шитье.

Наступило короткое молчание, затем полковник сказал:

– Так что же нам следует делать?

– Пока, естественно, ничего. Джоффри вполне приличная партия, дальний родственник, а потому никаких справок нам наводить не надо, и вполне обеспечен. Если он настолько нравится Джорджи, что она готова выйти за него, это ее дело.

– Но ты считаешь, это не опасно? – с тревогой спросил полковник.

– Что опасно?

– Я имею в виду, не опасно им так свободно оставаться наедине? А вдруг… э…

– Вздор! – решительно заявила Алина. – Джоффри – джентльмен, а девочка – леди. Кроме того, она абсолютно невинна и чиста, уж я-то знаю. Малейшая вольность ее шокировала бы до глубины души.

Неповоротливый штабной ум полковника некоторое время переваривал эту информацию.

– Ну, если так, – сделал он вывод, – и ты убеждена, что она скоро выйдет замуж, то не следует ли тебе… э… дать ей кое-какой совет, а? Мне бы не хотелось, чтобы моя маленькая девочка была напугана и шокирована в первую брачную ночь.