Дочь Роксоланы. Наследие любви

«Мой враг любимый!Когда бы ведали, как раненое сердцеВ тоске исходит горькими слезами,Оставили б открытой клетки дверцу,Чтоб полетела птицей вслед за вами.Но я томлюсь: забыта, одинока,Ломаю руки и кричу ночами.Не образумит даже речь Пророка

Когда одна, когда не рядом с Вами.Лишь одного хочу: увидеть и услышать,Понять, что любите и тоже не забыли.Рука невольно, как молитву, пишет,Чтоб Вы меня хоть чуточку любили.Я не виню; к чему Вам мои слезы,Коль сердце в радости безмерной пребывает?Разделим поровну: пусть мне шипы от розы,Для Вас – ее цветы благоухают».

Отец за что-то укорял свою Хуррем (видно, написала резкое письмо?).

«Не розу я нашел в письме – шипы.И стало мне невмочь.Все утешения друзей глупы,Не в силах мне помочь.Слова привета ты пришли скорей,Пока я жив.И добрым словом сердце мне согрей,

Любовью одарив».

В другом признавался в любви.

«Фархад… Меджнун…Люблю в стократ сильней.Любовь их – сказка, а моя навечно.Любимая – свеча во тьме ночей,А я при ней лишь мотылек беспечный».

Вот эти письма и помогут несчастной Хюмашах отстоять свое право любить! В конце концов, она внучка Хуррем.

Михримах сложила все письма, как были, и отнесла отцу.

В тот же день султан позвал дочь к себе, долго молчал, потом достал еще большую шкатулку и подал дочери.

– Это ее письма, почитай и верни…

Михримах принимала отцовский дар дрожащими руками. Он означал высочайшее доверие.

Ведь даже не спросил, читала ли, понял, что прочла, но не укорил, напротив, доверил вторую половину…

И здесь менялся почерк, менялось содержание, письма были отчаянные, были резкие, султанша выговаривала супругу из-за Ибрагима-паши, обещала раскрыть глаза на что-то. Но куда больше было писем о любви, о том, что и дня не способна прожить без него, что каждый день ожидания весточки превращается в ад, что все адовы муки уже вытерпела, своими терзаниями искупила все прегрешения…

«Люблю, люблю, люблю!»

Первые, еще очень робкие и неумелые попытки писать стихи.