Дочь роскоши

– Не знаю, но очень хотел бы знать. Я думал, что вы сможете восполнить некоторые пробелы.

– Я! – Джулиет уставилась на него. – Но я же говорила вам – для меня это совершеннейшая новость. Несколько недель назад я даже не знала, что у меня был дядя Луи, и тем более не знала, что моя бабушка представала перед судом за его убийство. Мои родители никогда мне об этом не рассказывали, да и все здесь, похоже, избегают подобных разговоров. В каком-то плане я могу это понять. Это, видимо, нечто такое, о чем они предпочли бы не вспоминать. Но с другой стороны, кирпичная стена, которую воздвигли перед этим делом, кажется немного чрезмерной. Особенно с тех пор, как у меня появилось чувство…

– Да?

– Я тоже думаю, что они не верят, что бабушка виновна. Тогда почему они не хотят извлечь на свет все это дело и доказать ее невиновность? Она больная женщина – у нее слабое сердце. Любой серьезный приступ – и она может умереть. Почему же они не хотят обелить ее имя до того, пока не будет слишком поздно?

– Поэтому вы позвонили, чтобы переговорить с моим отцом? – прямо спросил Дэн. Щеки Джулиет покрылись легким румянцем.

– Что ж, честно говоря, да. Правда, я не знала, что скажу ему. Просто я хотела услышать о том, что случилось, из независимого источника – от человека, не замешанного в этом. Да, я действительно была поглощена идеей поиграть в детектива. Это ведь не слишком приятная вещь для всех нас. Мои родители эмигрировали, чтобы избежать скандала. Я надеялась найти хоть какую-нибудь зацепку, чтобы обелить имя бабушки. Но, похоже, этот вопрос уже не стоит.

– Может, и нет. Но если бы мы могли поработать вместе… – Он замялся, пытаясь определить, какова будет ее реакция, потом продолжил:

– Смотрите – у меня есть досье отца. Кроме того, у меня связи с государственной полицией Джерси. Я мог бы немного покопаться в архивах. А вы находитесь в тесном контакте с людьми, которые были вовлечены в дело Вы говорите, что они замыкаются в себе и отказываются говорить о том, что произошло. Но если бы вам удалось правильно поставить вопросы, то, возможно, вы докопались бы до истины.

Джулиет вдруг содрогнулась, вспомнив, что Катрин говорила ей насчет семейных тайн и предупредила, что лучше бы не ворошить прошлое.

– Значит, вы думаете, что причины их осторожности не только в чувствительности? Вы полагаете, они что-то скрывают?

– Я в этом уверен. Годы работы в полиции научили меня одной вещи – у каждого есть что скрыть. И загадка лишь в том, насколько это важно.

Джулиет прикусила губу. Теоретически получается прекрасно – докопаться до сути тайны. И так благородно – рассуждать о том, чтобы восстановить доброе имя бабушки. Но, возможно, то, что она затевает, ускользнет от нее, выйдет из-под контроля, вновь обнажит старые раны и позволит несчастьям разбежаться из ящика Пандоры, тщательно запертого почти двадцать долгих лет. И кроме того…

– А каков ваш интерес в этом деле? – спросила она. Дэн на миг заколебался. Сказать ли ей правду? Трудно преодолеть старые привычки. Полицейские и репортеры-расследователи обычно задают вопросы, но не отвечают на них. Это непосредственно касалось его.

– Я уже говорил вам – этот случай всегда притягивал меня, – хладнокровно сказал он. – Я же вырос под его знаком. Я думал, вы тоже настроены докопаться до истины. Подумайте сами. Если вы решите продолжать, дайте мне знать. Как я уже говорил, у меня сохранились контакты с полицией и я могу покопаться в деле. Но толку не будет до тех пор, пока вы не будете готовы задать несколько вопросов. Это может быть нелегко. Вы можете обнаружить какие-нибудь детали, о которых предпочли бы не знать. Но это цена, которую нам придется заплатить за правду. – Он поднялся и вытянул вперед руку. – Видите ли, я собираюсь просить сейчас у вас прощения. У меня назначена встреча, которую я не могу отменить. Подумайте о том, что я вам сказал, и сообщите мне о своем решении. Тогда, может быть, мы еще поговорим.

– Я так и сделаю, – кивнула Джулиет.

– Хорошо. – Он как-то с трудом произнес это, и Джулиет вдруг с легкостью поверила, что он когда-то был полицейским. Потом он снова улыбнулся, и жесткое стальное выражение почти тут же исчезло с его лица.

– Тогда надеюсь вновь услышать вас.

– Может быть. – Она не собиралась связывать себя обязательствами, но в душе поняла, что уже решилась. Ею овладела тревожная мысль, что, раз уж она пустилась по этой дороге, ей не надо останавливаться. Вероятно, другие члены семьи могут спокойно поживать во лжи и под покровом мужества ее бабушки, но только не она.

Она хотела знать правду. Тогда и только тогда она решит, что ей с этим делать.